Макс Хейстингс - Вторая мировая война. Ад на земле

Зимой 1941/42 г. депортированных из Германии евреев по большей части расстреливали сразу по прибытии в пункт назначения на востоке, но эти убийства оставляли на усмотрение местных командиров СС: не было общего приказа, обязывающего сохранять узникам жизнь или сразу уничтожить. В конце ноября в дело эксцентрично вмешался лично Гиммлер, приказав временно прекратить убийства евреев рейха, в отличие от восточноевропейских евреев, хотя и этот запрет был в скором времени снят. В значительной степени региональная автономия и логистическое удобство – где-то нехватка жилья и продовольствия, где-то, наоборот, потребность в рабочих руках – все еще определяли, кого убьют, а кого оставят в живых. Но в течение всей зимы продолжались крупномасштабные убийства восточноевропейских евреев, особенно непригодных к труду. В Сербии тысячи евреев и цыган погибали в отместку за деятельность партизан: немецкие командиры на местах знали, что, отдавая этим людям приоритет в качестве жертв, они гарантированно зарабатывают себе очки в глазах Берлина.

Нацистскому руководству оставался только один шаг: приказать перейти от убийств по усмотрению местного начальства и локально к убийствам по непосредственному приказу сверху, чтобы обеспечить согласованную политику полного истребления. В речи 12 декабря 1941 г. после объявления войны США Гитлер четко выразил преданность делу уничтожения евреев, которые якобы и спровоцировали всемирный конфликт. Воплощение в жизнь программы геноцида было поручено заместителю руководителя СС Рейнхарду Гейдриху, которому позже Гитлер посвятил возвышенный некролог: «Он обладал характером редкой чистоты и всепроникающим ясным умом. Он был исполнен неподкупного чувства справедливости. Честные и приличные люди всегда могли положиться на его рыцарский дух и человеческое понимание». Эти добродетели Гейдрих умело скрывал 20 января 1942 г., когда на Ванзейской конференции наметил конкретные вехи проекта лагерей смерти. Данные о том, что он выразил явную готовность убить всех евреев Европы, отсутствуют, не в последней степени из-за того, что на этом пути еще стояли огромные логистические препятствия. Большая роль все еще отводилась голоду; по мере необходимости жертв можно было заставлять работать до смерти. Но намеченная цель больше не вызывала сомнений: «окончательное решение» еврейского вопроса будет осуществляться поэтапно, и только с последней стадией следует подождать до конца войны.

Состоялась подробная дискуссия о строительстве лагерей уничтожения и выгодах использования газа. Принципиальным исходом конференции стала договоренность, согласно которой СС получили абсолютную власть над судьбой европейских евреев; никакое другое учреждение рейха не могло апеллировать против их решений; и впредь все меры будут направлены на всеобъемлющую чистку нацистской империи от чужеродного элемента. Все это было внедрено с необыкновенной скоростью: в середине марта 1942 г. почти три четверти жертв холокоста еще были в живых, а одиннадцать месяцев спустя столько же было мертво.

Советник министерства поинтересовался у командира бригады СС Одило Глобочника, не благоразумнее ли сжигать, а не хоронить тела еврейских жертв нацистов: «После нас может прийти поколение, которое не поймет всего этого!» Глобочник ответил: «Господа, если когда-нибудь родится столь жалкое и малодушное поколение, которое не поймет нашего великого достижения, все дело национал-социализма тщетно… Нужно закопать бронзовые таблички, гласящие, что именно мы имели мужество выполнить эту важную и столь необходимую задачу» 51. И все же, хотя нацистское руководство постоянно и открыто подтверждало свою приверженность задаче полного уничтожения евреев в Европе, конкретное воплощение «окончательного решения» оставалось в строгом секрете: даже Гитлер и его приспешники боялись реакции мирового сообщества и особенно того впечатления, которое лагери смерти могли произвести на их собственный народ.

Весной 1942 г. Гиммлер усовершенствовал план по использованию лагерного труда как для производства оружия, так и для экономической выгоды СС. Однако повальная некомпетентность и коррупция привели к тому, что под маркой СС было произведено мало ценного для рейха товара; наоборот, программа концлагерей расходовала транспорт, человеческие и другие экономические ресурсы Германии. Хотя к работе, в основном примитивной, принуждали миллионы узников, СС никогда серьезно не пытались примирить свое желание выжать из рабов пользу с логической, казалось бы, необходимостью минимально гуманного обращения. Поскольку их главной целью оставалась всеобщая смерть обреченных, лагеря не смогли произвести почти ничего, кроме страшного урожая человеческих волос, золотых зубов и ношеной одежды.

В начале июня 1942 г., во время дальнейших массовых депортаций из области Люблина и Галичины, СС расширило свою политику казни жертв непосредственно по прибытии в лагерные приемники. От концепции переселения евреев на Восток отказались, хотя фиговый листок от нее остался. Лидеры Германии теперь надеялись, что летнее наступление в СССР положит конец войне, а с ней необходимости рабского труда евреев. Правительство Словакии разрешило отправку 50 000 своих граждан в Освенцим. Ввели программу депортации западноевропейских евреев, осуществляемую в сотрудничестве с национальными силами безопасности – нацистской империи не хватало ресурсов, чтобы произвести чистку оккупированных территорий без помощи местных бюрократических и полицейских органов. Среди явно выраженных целей немецкого правительства значилась и эта: превратить как можно больше иностранных режимов в соучастников по уничтожению евреев. И здесь немецкие власти добилось значительного успеха.

Потомков поражает легкость, с которой нацисты нашли так много обычных людей (как гласит заглавие классического труда Кристофера Браунинга), готовых хладнокровно убивать огромные количества невинных, всех возрастов и обоих полов. В то же время в нашем современном опыте есть достаточные свидетельства, что многие готовы убивать по приказу, если уверены, что исполняют желания тех, кто для них является признанным авторитетом. Сотни тысяч русских участвовали в убийствах миллионов своих соотечественников по приказанию Сталина и Берии еще до того, как оформился замысел холокоста. Немецкие генералы, возможно, не убивали мирных жителей, но охотно или даже с восторгом соглашались с тем, что это делают другие.

Послевоенные свидетельства подтверждают, что воплощение в жизнь «окончательного решения» требовало лишь чуточку терпения и тренировки для преодоления колебаний некоторых убийц-новичков. 13 июля 1942 г. 101-й резервный полицейский батальон прибыл эшелоном грузовиков в польскую деревню Йозефов, среди жителей которой насчитывалось 1800 евреев. В основном резервисты среднего возраста из Гамбурга, по прибытии они получили приказ собраться вокруг своего командира, пятидесятитрехлетнего майора Вильгельма Траппа, профессионального полицейского, которого его подразделение ласково называло «папаша Трапп». Срывающимся голосом и со слезами на глазах он сказал им, что перед ними стоит очень неприятная задача, предписанная высшими инстанциями: арестовать всех евреев в деревне, отправить в лагерь мужчин трудоспособного возраста, а остальных убить. Он сказал, что это оправданно участием евреев в партизанском движении, а также в подстрекательстве к американскому бойкоту, причинившему ущерб Германии. Потом он предложил всем, кто чувствует себя не в силах исполнить этот тяжкий долг, отойти в сторону. И действительно, несколько полицейских вышли из строя, а после начала бойни количество «отказников» увеличилось. По крайней мере двадцати из них было разрешено вернуться в казармы.