Мирослав Морозов - Неизвестные трагедии Великой Отечественной. Сражения без побед

Намного лучше, чем в первые дни операции, развивалось наступление 2-й ударной армии. Ей удалось полностью форсировать р. Волхов и закрепиться на ее западном берегу. Армия наконец-то получила серьезную поддержку с воздуха: в полосе ее наступления авиацией фронта было выполнено 1500 боевых вылетов. Поскольку заметного результата в полосе 59-й армии достигнуто не было, командующий войсками фронта решил передать из 59-й во 2-ю ударную армию четыре стрелковые дивизии. Теперь основной задачей стал не прорыв в глубину к Луге, а уничтожение чудовской группировки противника. Усиление ударной группировки привело в конечном итоге к прорыву обороны противника на 12-километровом участке южнее города Спасская Полисть и продвижению к 20 января на 30 км в глубину. О том, как достигался успех в наступлении, свидетельствует один из участников тех событий: «Только поднимемся в атаку – шестиствольные с водокачки как жахнут – и от роты взвод остается… Снег, земля, все перепахано, перемешано с кровью. Санитары ползут, пытаются раненых вынести, а немец по ним из пулеметов. Весь день над головами «мессершмитты» летали. Трупов – завал, хоронить некому, да и негде: кругом болото. Мы, грешным делом, ночью мертвых под себя стаскивали, чтоб в воде не лежать. Повинишься про себя: «Прости, браток, тебе уж мокрота нечувствительна». Хотя согреться особо не согреешься: труп человеческий холоднее камня… После первой же атаки из нашего взвода в 25 человек только пятеро и уцелело. А через 10 суток от всего полка 53 стрелка осталось. Патроны кончились, еду не подвозят, а покинуть «передок» не смеешь. На этом самом шоссе заградотряд стоял. Так что у нас только два пути было: смерть или плен. Никто, однако, не сдался – большинство тут осталось…» [222]

Не менее трагическая картина наступления в направлении Спасской Полисти рисуется в воспоминаниях командира взвода 1267-го стрелкового полка 382-й стрелковой дивизии лейтенанта И.Д. Никонова. Вот как воспроизводит их в своем очерке «О чем молчит Мясной Бор? (Что произошло под Мясным Бором? Взгляд сквозь годы)» публицист А.Е. Разживин: «После чахлой и малоэффективной артподготовки началась атака… Противник открыл огонь из всех видов оружия. Автоматные и пулеметные очереди заглушались минометным и артиллерийским огнем. Немецкие самолеты летали на малых высотах, их летчики нашли себе забаву, как в тире, расстреливать наших бойцов из пулеметов. И – бомбили. Все взлетало вверх, заволакивало снежной пылью и землей. Не было видно ничего. Падали мертвые, раненые и живые…

Буквально на следующий день состав полка пополнился маршевыми ротами и батальонами – только что прибывшими на фронт необстрелянными бойцами. Всем выдали по 1–2 обоймы патронов (10–20 шт.) – и снова в атаку. Патроны быстро кончались, и их приходилось брать у убитых и раненых в ходе боя…

В обескровленный полк дали пополнение. В эшелоне из Средней Азии привезли казахов и узбеков. Большинство из них были пожилыми верующими людьми. Они были почти совсем не обучены и тяжело переносили мороз…

Затем на смену им пришли три молодежных батальона. Ребятам было не более двадцати лет… Им не дали даже передохнуть – повели в атаку. Через полтора часа никого из них уже не осталось. Пополнение прибывало и сразу отправлялось в бой. Но немец из пулеметов их как косой косил. Полегли все. Перед немецкими позициями все было изрыто снарядами и устлано кучами трупов, которые убрать было невозможно. Убитые и раненые падали сверху. Раненые тянулись, ползли, но вскоре умирали от ран или замерзали. Живые прятались от огня противника в воронках или за кучами окоченевших на морозе трупов» [223].

Для сдерживания продвижения советских войск командование группы армий «Север» перегруппировало с других участков фронта две пехотные дивизии и дивизию СС «Полицай». Однако для обороны по всему периметру глубокого вклинения советских войск трех снятых с кольца блокады Ленинграда дивизий было уже мало. На направление главного удара Волховского фронта срочно перебрасывались силы и средства с менее активных участков.

С целью расширения прорыва и максимального развития успеха наступления 2-й ударной армии командующий войсками фронта решил ввести в сражение свое единственное подвижное соединение. В качестве эшелона развития успеха был использован 13-й кавалерийский корпус генерал-майора Н.И. Гусева в составе двух кавалерийских, одной стрелковой дивизий и трех лыжных батальонов. В ночь на 25 января корпус переправился через Волхов и утром 26 января начал наступление на Любань.

Развивая наступление в северо-западном направлении, соединения 2-й ударной армии продвинулись к концу января на 75 км и находились в 10–12 км от Любани. Начиная операцию самой малочисленной армией Волховского фронта, 2-я ударная к концу января имела в своем составе пять стрелковых дивизий, кавалерийский корпус, семь стрелковых бригад, двадцать три лыжных и два танковых батальона. Таким образом, на направление, где был достигнут наибольший успех, была брошена значительная часть войск Волховского фронта. Однако в связи с тем, что другие армии фронта успеха не имели, все эти силы находились под угрозой оказаться в оперативном мешке. На левом крыле фронта 52-я армия не смогла прорвать немецкие позиции и наступать на Новгород, а на правом крыле 59-я армия не смогла овладеть Спасской Полистью и пробиться к Чудову. Обе эти армии с трудом удерживали фланги прорыва 2-й ударной в Мясном Бору. Кроме того, ввиду удлинения коммуникаций и узости коридора прорыва 2-я ударная армия с конца января стала ощущать острую нехватку боеприпасов и продовольствия. Ее снабжение осуществлялось тогда по единственной дороге, проходившей через коридор, – впоследствии ее стали называть Южной дорогой. Против наших войск и их единственной коммуникации действовало 250 немецких бомбардировщиков, а 2 февраля Гитлер приказал бросить сюда еще и авиацию дальнего действия. В феврале – марте по соседней просеке, в 500 метрах правее первой дороги, проложили вторую. Новую дорогу стали называть Северной.

Во второй половине февраля наиболее упорные бои разгорелись на подступах к Любани. Для овладения городом командование фронта сосредоточило в 15 км от него, у Красной Горки (холм, где стоял дом лесника), 80-ю кавалерийскую и 327-ю стрелковую дивизии, 18-й артиллерийский полк Резерва Верховного Главнокомандования, 7-ю гвардейскую танковую бригаду, дивизион реактивных минометов и несколько лыжных батальонов. Они должны были прорвать оборону противника и выйти к Любани, после чего в прорыв вводился второй эшелон: одна стрелковая дивизия и одна отдельная стрелковая бригада. Бои у Красной Горки 80-я кавалерийская дивизия начала 16 февраля, сразу же, как только подошла здесь к линии фронта. 18 февраля 1-й эскадрон ее 205-го кавалерийского полка выбил противника с насыпи железной дороги и, преследуя его, овладел Красной Горкой. Вслед за кавалеристами в прорыв вошел 1100-й стрелковый полк 327-й стрелковой дивизии. К утру 23 февраля к Красной Горке подошли 46-я стрелковая дивизия и 22-я отдельная стрелковая бригада.