Мирослав Морозов - Неизвестные трагедии Великой Отечественной. Сражения без побед

Справедливости ради следует сказать, что Мерецков неоднократно просил у Ставки разрешения отвести 2-ю ударную армию из болот на плацдарм к Волхову, но вместо этого 21 апреля Ставка приняла решение расформировать Волховский фронт. Это было сделано по предложению командующего войсками Ленинградского фронта генерал-лейтенанта М.С. Хозина и секретаря Ленинградского обкома и горкома ВКП (б), члена Военного совета фронта, члена Политбюро ЦК ВКП (б) А.А. Жданова. Хозин доказывал, что если войска Волховского фронта объединить с войсками Ленинградского под его командованием, то он сможет в полном объеме координировать действия по прорыву блокады Ленинграда. 23 апреля Волховский фронт был преобразован в Волховскую оперативную группу Ленинградского фронта. Но вскоре выяснилось, что М.С. Хозин, находясь в Ленинграде, не может уделять должное внимание Волховской группе, и в особенности 2-й ударной армии. Решение о расформировании Волховского фронта, таким образом, оказалось ошибочным, а для 2-й ударной армии оно стало роковым. Обстановка в районе ее действий в конце апреля продолжала усложняться. Траншеи заливало водой, кругом плавали трупы, бойцы и командиры голодали, не было соли и хлеба, отмечались случаи людоедства. Не осталось ни хлорки для обеззараживания воды, ни медикаментов. Не было кожаной обуви, и люди ходили в валенках. Для снабжения армии ее воины, работая весь апрель по пояс в воде, построили в 500 метрах севернее Северной дороги узкоколейную железную дорогу от Мясного Бора до Финёва Луга.

За весь период наступления, с 7 января по 30 апреля, войска Волховского фронта потеряли 308 367 человек убитыми, пропавшими без вести и ранеными [226]. В среднем – 2705 человек в сутки. Цифры, конечно же, огромные. Но горечь и недоумение вызывает не только это. Многие погибшие воины из-за присущего в целом в государстве бездушного отношения к людям, как к живым, так и к павшим, навсегда остались безымянными. Если обратиться к документам Волховского фронта того периода, то их значительное число посвящено одному и тому же вопросу – недостаткам в учете и погребении личного состава. Вот выдержка из донесения начальника Политического управления фронта от 27 апреля 1942 г.: «На участке 327-й дивизии 2-й ударной армии за 13 и 14 марта подобрали и похоронили 31 труп, из них опознано только 7 трупов. У остальных не оказалось никаких документов. 15 марта подобрано и похоронено 16 трупов, но опознано было только два трупа. 16 марта подобрано и похоронено 6 трупов, а опознано – только один труп.

По 259-й стрелковой дивизии той же армии с начала февраля подобрано и погребено 248 трупов, 169 из которых – без установления личности. Кроме того, во время марша подобрали и похоронили 57 трупов из различных частей, также без установления личности.

В 1248-м полку 376-й стрелковой дивизии 52-й армии по списку значится погибших 450 человек, а работники штаба полка определяют число погибших в 750 человек. Списки раненых и пропавших без вести не составлены… В 38-м полку 65-й дивизии списки личного состава не заведены…

В 1248-м полку 376-й стрелковой дивизии 52-й армии за все время войны послано извещений только на 170 человек… В 1250-м полку той же 376-й дивизии 52-й армии родственникам убитых не выслано ни одного извещения…» [227]

Подобные факты не остались без внимания и Генерального штаба. Вот что, в частности, отмечалось в его директиве от 16 мая 1942 г.: «…В 311-м стрелковом полку 65-й стрелковой дивизии брошено в бой сразу по прибытии 78 человек, судьба которых неизвестна, так как командование полка не успело даже составить на них списков; в 19-й гвардейской стрелковой дивизии 1000 человек пополнения введено в бой через день по прибытии. В результате всего этого пополнение, прибывшее в 52-ю армию за период с 25 марта по 10 апреля в количестве 5960 человек, почти полностью потеряно» [228].

А по свидетельству упоминавшегося уже лейтенанта И.Д. Никонова, в марте 1942 г. в полк пришел приказ из вышестоящего штаба отчитаться за вверенную технику и вооружение. В полку (1267-й) создали комиссию, которая составила акт. В соответствии с ним в число погибших вошли двести с небольшим человек, данные на которых имелись в списках санитарной части. По акту списали потерянную технику, а также личный состав полка в количестве 12 500 человек, как без вести пропавших… [229]Понятно, что цифра эта была приблизительной. А ведь это не менее пяти штатных составов полка!

Решение командующего Волховской группы войск на прорыв из окружения 2-й ударной армии.

В начале мая 376-я дивизия 59-й армии пыталась пробиться ко 2-й ударной в новом месте – севернее узкоколейки, напротив деревни Мостки, но враг обошел фланги дивизии и прорвался на коммуникации в Мясном Бору. Пришлось опять с боями пробивать коридор вдоль узкоколейки и Северной дороги. В те дни участок коридора между лесными реками Полисть и Глушица получил название «Долина Смерти». После войны это название распространилось на весь Мясной Бор.

15 мая штаб 2-й ударной армии представил генералу Хозину подробный план отхода. 21 мая план одобрила Ставка, а пока ждали ее решения, через коридор успели выйти 13-й кавалерийский корпус, 7-я гвардейская и 29-я танковые бригады, 24-я и 58-я стрелковые бригады, отдельные части 4-й и 24-й гвардейских стрелковых дивизий. Оставалось вывести шесть стрелковых дивизий, пять стрелковых бригад, один отдельный танковый батальон, части четырех стрелковых дивизий 52-й армии, находившихся в окружении вместе со 2-й ударной армией.

20 мая десять немецких дивизий начали сжимать «Волховский котел». Сдерживая врага, 2-я ударная армия начала последовательный отход к коридору в Мясном Бору. 25–30 мая через него выходила 191-я стрелковая дивизия, тогда как большинство других частей собиралось у деревни Новая Кересть в 13–15 км от шоссе. Натиск противника на войска, прикрывавшие отход армии и коридор в Мясном Бору, нарастал с каждым часом. 27 мая он открыл ураганный артиллерийский огонь по прикрывавшим его войскам. Авиация врага группами от 15 до 22 самолетов бомбила и штурмовала коридор, плацдарм и переправы на Волхове. 29 мая в наступление на коридор перешла немецкая пехота. На южном фланге 126-я и 58-я немецкие и 250-я испанская дивизии, легион «Фландрия» и другие части нанесли удары по позициям 65, 305-й и 225-й стрелковых дивизий.

Наступление немецких войск сопровождалось непрерывными бомбовыми ударами с воздуха. Однако части 2-й ударной и 59-й армий оказывали врагу отчаянное сопротивление. Особенно трудно пришлось 376-й стрелковой дивизии, стоявшей на ручье Горевом и р. Полисть. Весенний разлив затопил ее позиции. Командир дивизии полковник Г.П. Исаков просил командующего 59-й армией генерала И.Т. Коровникова отвести дивизию из разлившегося болота, но получил отказ, и дивизия продолжала сражаться по колено в воде, напрасно теряя людей.