Николай Кузьмин - Войсковые разведчики в Афгане. Записки начальника разведки дивизии

Это событие по своему накалу трагизма поразило мое воображение. Однако в начале 1983 года живых свидетелей произошедшего в дивизии уже не было, а заниматься историческими изысканиями у меня тогда просто не было времени. Тем не менее я никогда не забывал об этом и, готовя материалы этой книги, постарался обобщить уже известные факты и восстановить картину события.

Что же произошло 3 августа 1980 года в горах Памира провинции Бадахшан на севере Афганистана?

В этот день в Советском Союзе происходило торжественное закрытие Московских Олимпийских игр. Взлетал в небо олимпийский Миша, растроганные зрители вытирали слезы под песню «До свиданья, Москва, до свиданья…» А в это время на земле Афганистана обильно лилась кровь советских солдат.

С 29 июля по 9 августа 1980 года командование 40А проводило Яварзанскую операцию в провинции Файзабад. Надо было взять отроги ущелья Машхад, где, по разведданным, были большие склады оружия и продовольствия. И если само ущелье Машхад было более или менее контролируемым, то многие из его отрогов – Яварзанское ущелье, например, – были «краем непуганых птиц», где «духи» чувствовали себя вольготно. Вход в это ущелье закрывало плато. Слева и справа к этому плато подходили сквозные ущелья. Второй батальон 149 гв. мсп прошел по ущелью Машхад, дошел до плато и занял его. Где-то 30–31 июля они начали штурм Яварзанского ущелья, однако, встретив упорное сопротивление и подошедшие свежие силы «духов», сами были окружены и перешли к обороне.

Вечером 2 августа 783 орб сосредоточился у Кишима и получил приказ выдвинуться на помощь окруженным.

Ранним утром 3 августа три роты 783 разведывательного батальона дивизии с приданными им минометным и гранатометными взводами 149 гв. мсп, саперами, также группами арткорректировки и авианаведения – всего 142 человека под командой командира батальона майора А.К. Кадырова – выдвинулись в пешем порядке (на технике движение было невозможным) на юг от Кишима по ущелью Машхад.

В материалах расследования по этому случаю говорится: «Совершая обход, не обеспечив огневое прикрытие передовыми дозорами с господствующих высот, батальон попал в засаду, устроенную бандформированием главаря Вазира Хистаки. Разведчики оказали ожесточенное сопротивление, и в течение почти суток вели неравный бой в окружении. Только на следующее утро к ним на выручку прибыл мотострелковый батальон 860 омсп, когда душманы уже сами отошли ночью».

В этом бою погибли 49 человек, из них 5 офицеров и прапорщиков разведбата: начальник штаба батальона майор А.В. Жуков, врио командира 1 рр лейтенант В.Н. Сериков, командир взвода лейтенант В.Г. Буров, старшина 1-й роты прапорщик А.Е. Дворский, начальник радиостанции старший сержант-сверхсрочник В.Н. Кузнецов.

Всего же 783 орб потерял убитыми 38, приданные подразделения – 11 человек. Ранено было, по разным источникам, от 47 до 52 человек. Это были самые крупные потери ограниченного контингента в 1980 году.

Командир разведывательной десантной роты 783 орб старший лейтенант Сергей Тарнаев так описывает этот бой:

«Нас, разведчиков, было около 110 человек: 1,2 разведывательные роты (командир 2 роты старший лейтенант Мигунов Сергей, врио командира 1 роты лейтенант Сериков, разведывательная десантная рота, которой командовал я, старший лейтенант Тарнаев Сергей, управление батальона, а также приданные подразделения).

Перед входом в ущелье командир батальона принял решение не выставлять при движении боковое охранение, так как это замедляло движение батальона. Оставили только головную походную заставу – первую разведроту (21 человек), так как к указанному времени мы не успевали выйти в указанный район. Спорить с командиром или ему что-то советовать было бесполезно.

В 6.00 мы вошли в ущелье в указанном ранее порядке. Через несколько часов движения был объявлен привал. Дистанции между ротами были на расстоянии зрительной видимости, где-то 50—100 м. Первая разведрота в ущелье зашла за поворот. Вот тут все и началось. Нас просто ждали. С первых выстрелов я был ранен в голову. Закричали, что меня убили. Меня заменил замкомроты по политической части старший лейтенант Ананьев В.А.

По нам вели огонь с левой стороны с гор по ходу движения. Ущелье было шириной метров двадцать. Мы видели, что обстреливалась и вторая разведрота с управлением батальона, но пробиться к ним мы не могли. Впереди, где находилась первая рота, шла пулеметная и автоматная стрельба, позже слышались разрывы гранат. Только намного позже мы узнали, что первой разведроты уже нет. Они все погибли, остался только один живой солдат, узбек или татарин, не помню – тяжело раненный.

Бой шел на трех участках. Связи не было. Батальонная радиостанция была разбита, начальник радиостанции, старший сержант сверхсрочной службы В. Кузнецов, отстреливался из пулемета и в итоге погиб. На его теле были следы разрывных пуль. Осталась радиостанция только у меня (Р-129), тяжелая, которая перевозилась на ишаке и во время боя была далеко от нас. Стали окапываться и строить укрытия из камней.

Ситуация была очень сложной, огонь очень сильный и плотный, но команды выполнялись четко. Вошли в связь со штабом дивизии. Оттуда обругали нас, как могли, грозились наказать, так как сеанс связи прошел открытым текстом, времени шифровать не было. Нам просто не поверили. Бой длился уже больше часа. К обеду боеприпасы были на исходе, собирали их у убитых.

По ущелью тек ручей, или небольшая горная река шириной где-то 1,5–2 м, глубиной 50–60 см, правый берег высотой 50–60 см. Несколько солдат и я укрылись там. Огонь уже велся и с правой стороны ущелья. Мы были закрыты только с одной стороны. Вода была ледяная. К нам пристрелялись. Мы находились на близком расстоянии от противника.

В полдень прилетели вертолеты. Стали сбрасывать нам цинковые ящики с патронами. Много патронов было поврежденных, так как сбрасывались с большой высоты. Но огневой поддержки практически не оказали, боялись задеть нас. Уж очень близко были от нас душманы. Пробовали выслать группу из моей роты на левый склон, но их сразу же остановили огнем. Погибло несколько человек, в том числе заместитель командира взвода сержант Н. Бричник. Группу возглавлял командир первого взвода лейтенант Николай Лось.

Надо было уходить, и мы получили такую команду. Убитых решено было не выносить, да мы просто и не могли физически это сделать.

C небольшой группой я пытался проверить маршрут отхода из ущелья. Но, пройдя метров пятьдесят, мы опять попали под сильный огонь и потеряли еще несколько человек.

К вечеру бой утих, стреляли редко, но присутствие душманов мы чувствовали. Окопались и ждали очередного нападения, так как они обычно нападали ночью. Ночь была бессонная. Сверху что-то кричали.