Николай Кузьмин - Войсковые разведчики в Афгане. Записки начальника разведки дивизии

И получилось то, что должно было получиться. Загнав небольшой отряд в расщелину, «духи» двумя небольшими мобильными группами зажали взвод с двух сторон ущелья. Третья же группа спустилась за отступавшими вниз и стала бить их в спину. Наши были видны духам, как на ладони, и исход боя оказался предрешен еще в самом начале.

Раненые не могли больше нести раненых, и семь человек осталось в камнях «Второго водопада», рассчитывая продержаться там какое-то время и прикрыть отход тех, кто еще мог хоть как-то передвигаться. Как ни мизерны были шансы, как ни призрачны надежды, но свое дело раненые сделали, – они минут пять удерживали позиции «Второго водопада», и остаткам взвода удалось вырваться из ущелья. Несколько человек прыгнули прямо в водопад и тем спасли свою жизнь…»

Весь полк ходил к медицинским палаткам полкового морга посмотреть и попрощаться с погибшими. Как они выглядели – словами не передать: истерзанные, изрезанные ножами, с выколотыми глазами, отрезанным всем, что только можно отрезать. О чем еще можно было говорить с нашими солдатами и офицерами после этого? Как можно было призывать к гуманному отношению к дикарям, совершившим это? К их отцам, матерям, женам, детям?

Это конечно, очень жестоко, но каждый наш солдат своими глазами увидел звериный оскал войны и всю ее беспощадность. Можно было не сомневаться – после этого никто в плен не сдастся.

Одного солдата так и не нашли, по словам очевидцев, он попал в плен и душманы увели его с собой. Все попытки нашего командования разыскать его не увенчались успехом. По сведениям ХАД, его забили камнями местные жители. Тело не нашли и он до сегодняшних дней числится без вести пропавшим.

Кроме девятерых погибших, одного пропавшего без вести и восьми тяжелораненых, через несколько дней полк потерял еще одного человека – сошел с ума один из солдат, переживший эту бойню.

Понятно, что этот случай не добавил боевого духа подразделениям нашей дивизии, но теперь даже самый настроенный благожелательно к афганским крестьянам солдат понимал, что перед ним враг: жестокий, хитрый и беспощадный. Никакое здесь, в этой необъявленной войне, международное гуманитарное право не действует, а действует другое: убей, если не хочешь быть убитым.

Случались подобные случаи и у нас, правда, не с такими печальными последствиями. Однако за все 9 лет пребывания в Афганистане всего один разведчик нашей дивизии (подполковник Заяц) попал в плен, да и то, можно сказать, добровольно.

А таких возможностей было много. Я уже писал, что под угрозой захвата в плен разведчики или стреляли в себя, или подрывались гранатами, как это было в бою разведгруппы старшего лейтенанта Шигина, а также в ущелье Шаеста в 1980 году.

Однако операция продолжалась, и наши подразделения действовали в горах на пределе человеческих возможностей.

В один из дней командир дивизии взял меня и начальника связи в вертолет, мы полетели осматривать район действий. Летим, внизу горы в снегу. Кое-где видны наши отдельные пешие группы. Начальник связи по радиостанции связывается с ними, уточняет обстановку.

Осмотрев район, вертолет заложил вираж и начал разворот на обратный курс. Вдруг где-то совсем в стороне, глубоко в ущелье задымила сигнальная шашка оранжевого цвета. Но эфир молчит. Опустившись ниже, мы видим группу наших солдат, человека 4, отчаянно машущих руками. На снегу лежит еще 4 человека, непонятно, мертвые или раненые. Причем они находятся не на дне ущелья, а на небольшой площадке выше по склону метров на 100. Ясно, что им нужна помощь, но как это сделать?

Вижу, комдив дает команду командиру вертолета: «Посадка». Тот что-то пытается возразить, но комдив на него рявкнул и тот начал снижаться. Машина медленно стала опускаться на дно ущелья, мы открыли дверь наружу, и я в 30–40 шагах от себя увидел скалы, пещеры, расщелины. Сейчас, чтобы сбить вертолет, достаточно было кремневого ружья, я уж не говорю про автомат.

Летчик осторожно опустил машину на площадку передним и левым колесами, правое колесо висело над пропастью. Мы пулей выскочили из вертолета и начали забрасывать в него убитых и раненых, их оружие. Тела убитых были окоченевшими как дрова, раненые вопили благим матом, но на это никто не обращал внимания. Главное было – успеть! Быстро заняв свои места, мы взлетели.

Опять этот медленный подьем, опять эти стены и пещеры. Но Бог был на нашей стороне, мы набрали высоту и благополучно долетели назад. До конца своей жизни я не забуду эту посадку. Хотя все это произошло в течение каких-то 10 минут, мне они показалось вечностью.

Что же случилось с солдатами? Отделение численностью 8 человек во главе с сержантом действовало в качестве дозора от роты, шли впереди где-то в метрах 500. Как уж там они потерялись, точно не помню, питание на их рации село, и они оказались чуть не в центре Памира на высоте более 2000 м без карты и связи.

Начало темнеть, смотрят, стоят несколько хижин. Вошли туда, там несколько стариков, женщин, детей. Мужчин нет. Остановились на отдых, афганцы им дали поесть, вскипятили чай. Отдохнули до утра, утром продолжили движение. Но «духи», оказывается, следили за ними давно и поняли, что эта группа заблудилась.

Когда они спали, они не стали нападать на них, хотя это было легко сделать. Боялись за жен, детей и кишлак, который бы наверняка разбомбили, если бы наши установили в нем факт нападения. Поэтому они дали им уйти от кишлака километра на 3, где и организовали засаду.

Причем нападение планировали в самом уязвимом месте, где дорога переходила через брод на другой берег речки.

Однако солдаты стали переходить брод грамотно, не толпой, как этого ожидали душманы, а разделившись на две группы. Когда первая группа вошла в воду и душманы открыли по ней огонь, вторая прикрыла их своим огнем. Душманов было немного – человек 5, причем вооруженных винтовками. Они и напасть-то решились только с расчетом на внезапность. Вступать же в огневой бой им было не по силам.

Поэтому, увидев, что с налетом ничего не получилось, они отошли назад в надежде, что выдастся более удачный момент.

Вот и ситуация: двое убитых, двое раненых, причем неходячих. Оставшиеся 4 человека решили дальше по ущелью не идти, да и не было у них такой возможности, а подняться вверх из ущелья, в надежде, что, может быть, какой-то пролетающий вертолет их увидит.

Да и надеялись все-таки, что их будут искать. Сил, однако, хватило подняться метров на 100. Глубина же ущелья была метров 700–800. Полностью обессилев, они заняли оборону на площадке, с которой мы их потом эвакуировали.

Кстати сказать, не окажись мы там, неизвестно, что бы еще с ними было. Ведь командир 149 полка подполковник Акимов не доложил в дивизию о том, что у него пропало отделение солдат, а сам поиски не организовал. И когда комдив его «драл», оправдывался, что он только хотел доложить, а мы уже нашли их. Вот такой детский сад!