Николай Кузьмин - Войсковые разведчики в Афгане. Записки начальника разведки дивизии

Однако, едва успев пересечь госграницу в СССР, они становились такими матерыми вояками, что не давали иногда сказать и слова действительным участникам боевых действий.

Посмотрите, кто сейчас сидит в ветеранских организациях? Бывшие политработники, авиаторы наземного состава, тыловики и все прочие, кто в Афганистане был никем. Посмотрите на их награды. Ведь это одни значки, которые они сами себе и придумали. Они вроде и служили в Афганистане, но далеко не все воевали. А говорить открыто об этом не хочется.

И когда видишь по телевизору бывшего замполита армейского полка связи, который заявляет, что он до сих пор во сне ходит в атаку, хочется только плюнуть на этого враля.

Например, полтора десятка лет назад в киевской газете «Комсомольское знамя» появилась рубрика типа «Солдаты вспоминают Афганистан», и в ней статьи бывших солдат про свою службу. Так такого и у барона Мюнхгаузена не услышишь. Я сначала терпел-терпел, думал, это безобидно.

Но когда бывший сержант взвода связи мсб 395 мсп нашей дивизии, ныне какой-то чин в ветеранской организации, начал там расписывать свои подвиги: и как он душманов пачками клал, какую он имел агентурную сеть в 20 агентов (?!), и как командование батальона советовалось с ним, я не выдержал.

Служил он со мной в одно время, потому что я знаю те фамилии, которыми он оперирует. Я написал возмущенное письмо в редакцию. Говорю – «да не будьте вы лохами, не печатайте бред больного воображения, не позорьте в первую очередь свою газету, а во-вторую – настоящих бойцов». Причем подписался и дал свой адрес и телефон. Думал, что получу хоть какой-нибудь ответ. Однако не получил. Не знаю, повлияло ли это, но вскоре рубрику закрыли.

Я уже не говорю об Интернете. Там врали всех мастей рассказывают такие вещи, что уши вянут.

Особенно запомнилось интервью одного «героя» из Калининграда, некого Александра Абидуева, отставного капитана. Он служил в то же время, что и я, скорее всего в 395 полку нашей дивизии, потому что вспоминает командира полковой разведроты капитана Волика и командира полка подполковника Мазура, которых я хорошо знал.

Так вот, этот Абидуев представляется корреспонденту газеты командиром какой-то мифической группы «Гранит» спецназа ГРУ, одновременно подчиненной и КГБ. Награжден тремя орденами Красного Знамени, которые ему носить нельзя из-за большой секретности операций, в которых он участвовал. Награжден и именным оружием – 9-мм пистолетом Стечкина, который у него разбила пуля в бою. И так далее, и так далее. В общем, бред больного воображения.

Я же, сопоставив факты и фамилии, пришел к выводу, что служил он в полку командиром обычного мотострелкового взвода и к разведке никакого отношения не имел. Может быть, и принимал участие в каких-то боевых действиях, поскольку был награжден орденом Красной Звезды, но только в самых заурядных.

Сейчас этот человек ведет какую-то тяжбу в суде, требует от государства компенсации за осколочное ранение, полученное от огня своей же артиллерии. Естественно, что такую справку ему никто не дает, вот он и плетет корреспонденту небылицы, чтобы «засветиться» в СМИ. Удивляет, конечно, непрофессиональность журналистов, распространяющих такую «клюкву».

В этом отношении хочу привести в пример известного украинского политика, бывшего вице-премьера и вице-спикера украинского парламента Николая Томенко, служившего в Афганистане в 177 мсп и прошедшего там боевой путь от командира отделения до старшего сержанта, заместителя командира мотострелкового взвода.

Кто знает толк в армейской службе, тот понимает, что стать в пехоте замкомвзвода, на солдатском жаргоне – «замком», непросто. А на войне – тем более. И наверняка Томенко активно участвовал в боях. Однако он никогда ни словом, ни какими-то своими действиями этого не показывал и рейтинг свой как политик этим не пытался поднять.

Когда его корреспондент телевидения прямо спросил об этом, он ответил, что участвовал и выполнял все то, что от него требовалось. Для него это прошедший этап жизни и возвращаться в него он не хочет. Вот это, на мой взгляд, достойный человек!

Другой наш известный политик – Сергей Куницын.

Сержант, командир отделения 682 мсп 108 мсд. Он воевал в 1 мсб, который в полку называли «королевским» (командир батальона майор А.Ф. Королев). Этот батальон в ходе Панджшерской операции 30.04.84 г попал в устроенную душманами засаду в ущелье Хазара. Воины мужественно приняли бой и сражались почти сутки под шквальным огнем. Погибли 53 человека, в том числе 12 офицеров, 58 человек было ранено. Погиб и командир батальона.

С. Куницын в этом бою проявил себя храбрым и мужественным воином. Был награжден медалью «За боевые заслуги», в статуте которой сказано об условиях награждения: «За умелые, инициативные и смелые действия в бою, способствовавшие успешному выполнению боевых задач воинской частью, подразделением». И ведь тоже не кичится заслугами на войне и нигде не тычет ими в нос, как некоторые…

Вернемся, однако, к истории гибели Михаила Григорьевича Ярощука (дальше буду писать сокращенно – МГ). Этому есть своя предыстория.

Судьба – цепь событий, в своем большинстве, не зависящая от человека. Даже есть такое учение – фатализм, от слова Fatum – судьба. Я еще не раз вернусь к этому, потому, что являюсь убежденным его сторонником.

Так вот, 23 августа 1984 года я прибыл из очередного отпуска и приступил к исполнению своих обязанностей. Отпуск был плановым, и по графику МГ должен был идти в отпуск сразу после моего приезда. Но получилась небольшая накладка – вместо одной плановой операции в районе Баглана возникла еще одна неплановая – в провинции Андараб, где народная власть была установлена недавно, в мае 1984 года, и где часто возникали серьезные проблемы.

МГ был в Афганистане безвыездно уже 11 месяцев, что по всем меркам очень много, нагрузка на психику и здоровье колоссальные. Но ничего в данной ситуации нельзя было сделать: я был на плановой операции в Баглане с командиром дивизии, а ему пришлось участвовать в этой неплановой операции с заместителем командира дивизии полковником А.М. Толюковым. Однако я заручился согласием Толюкова, о том, что МГ после операции (предполагалось, через 10–12 дней) будет немедленно отправлен в отпуск. И вот теперь во все вмешался случай: первая игра случая – должен был уехать в отпуск, но не уехал. Вторая игра, приведшая уже непосредственно к его гибели, вообще ни от кого не зависела.

Произошло это 9 сентября 1984 года. В этот день в ущелье Ортаколь (район долины реки Андараб) был сбит самолет СУ-17 огнем душманского пулемета ДШК.

Звено самолетов СУ-17 136 апиб с аэродрома Кокайты (Узбекистан), пилотируемых летчиками капитаном В.К. Ластухиным и лейтенантом В.С. Пелехом, наносило бомбовые удары вдоль ущелья Ортаколь с высоты 400–500 м. Самолет ведущего – командира звена капитана В.К. Ластухина шел ниже гребня высот и налетел на заранее подготовленную душманскую засаду – огневую точку ДШК. Получив порядка 8 попаданий, самолет потерял управление, летчик катапультировался, но в этот момент самолет перевернулся кабиной вниз и летчик был выстрелен катапультой в землю. Естественно, что парашют не раскрылся и Ластухин погиб. Самолет, пролетев еще около 500 м, врезался в скалу.