Николай Кузьмин - Войсковые разведчики в Афгане. Записки начальника разведки дивизии

В течение еще почти трех недель мы выполняли задачи в Памире. Цель операции была достигнута, власти запустили гидроэлектростанцию и выставили гарнизоны для охраны русла реки. Было уничтожено несколько бандформирований, и самое главное – доставлены грузы для населения.

Как память об этой операции я храню небольшой кусок камня – бадахшанского лазурита, захваченного в одном из караванов нашими разведчиками.

Хочу рассказать еще об одном достойном человеке. Майор Михаил Григорьевич Ярощук – старший помощник начальника разведки дивизии, мой старший помощник.

В ДРА прибыл в октябре 1983 года из Калининграда по замене вместо майора Н.И. Булдыка. Возраст такой же, как и у того – 43 года. Не знаю, как уж он согласился на службу в Афганистане: до пенсии – 2 года, в Калининграде – квартира, жена, две взрослые дочери. Тем не менее приехал не только служить, но и воевать, ведь война в Афганистане шла уже 4 года и в армии хорошо знали, что там делается.

Скажу честно, что при первой нашей встрече он мне не понравился. Во-первых, неопрятный внешний вид, щетина, видно, что с «бодуна». То есть главный принцип – «встречают по одежке, провожают по уму», до него в 43 года еще не дошел.

Во-вторых, пожилой, помятый жизнью человек, явно не высказывающий комсомольского энтузиазма активно участвовать в процессе оказания интернациональной помощи ДРА.

Сейчас-то я понимаю, что он был настолько растерян и потрясен тем, что на старости лет оказался в Афганистане, уже считая себя погибшим для семьи. А раз пропащий, зачем бриться и чистить сапоги?

Я первым делом отправил его приводить себя в порядок, потом обстоятельно с ним побеседовал. Он, конечно, был старый служака и в войсковой разведке, как говорится, зубы съел, но в пустыне и горах не бывал, а на войне – тем более. Поэтому я постарался хотя бы в общих чертах обрисовать обстановку в зоне ответственности дивизии, рассказать о наших задачах, его роли и месте во всем этом.

Надо сказать, что мои слова тогда он слушал вполуха, видимо, донимали свои мысли и заботы, а все остальное не слишком его интересовало. По своему опыту я знал, что первое впечатление о человеке не всегда правильное, поэтому выводов делать не стал, решил далее понаблюдать за ним.

Если он в дальнейшем более или менее стал следить за своим внешним видом, то с алкоголем пока все оставалось по-прежнему. На мои замечания он отмалчивался, но в его некоторых высказываниях проскальзывало, что он человек конченый и хуже ему не будет.

Я к тому времени был в Афгани почти 10 месяцев, уже кое-что повидал и не собирался терпеть такую службу. Прежде всего я ему на практике показал, что ему есть чего терять, и хорошую жизнь еще надо заслужить.

Через несколько дней я отправил его с разведротой 149 гв. мсп на боевые действия в зеленую зону уезда Чардара под Кундузом. В общем-то задание самое рядовое: и я сам, и все офицеры разведотделения периодически выходили на боевые действия с ротами. Но ему сразу крепко «повезло», они там напоролись на такой огонь и сопротивление, что даже опытные разведчики давно такого не видели. Бой шел целый день и лишь к вечеру рота вышла в назначенный район.

Далее, через несколько дней опять подобный случай: направил его с ротой разведбата в десант. И опять ему «везение» – сбили наш вертолет после высадки десанта, хорошо, что хоть пустой, погиб только экипаж вертолета.

Десантной же группе пришлось идти пешком через зеленую зону почти 10 км, под обстрелом выходили в расположение наших войск, вплавь преодолевали реку Кундуз, вынося с собой тела двух летчиков и техника вертолета. Короче, впечатлений от всего увиденного – масса.

Смотрю, Михаил Григорьевич уже начинает поглядывать на меня с уважением. Решил закрепить это дело, послал с разведотрядом в горы на неделю. Боев там особых не было, но физические нагрузки дикие. Молодежь валилась с ног, а ему, хотя он вроде и жилистый мужик был, – вдвойне тяжелее. Зато мысли в голову дурные не лезут и от алкоголя далеко.

Короче говоря, стал он мне намекать, что использую я его не по назначению, что он старший помощник начальника разведки дивизии, а не командир взвода. «Правильно, – сказал ему я, – наконец-то ты вспомнил об этом. Но пока ты не будешь делать, что положено тебе по должности, будешь резервным командиром взвода».

Он все это прекрасно понял, занялся бумажной работой в разведотделении и другими насущными вопросами. Практически перестал выпивать, оказалось, что это опытный и надежный человек, хороший специалист. А боевой опыт он с моей помощью приобрел быстро и в дальнейшем мы работали с ним без всяких уже эксцессов.

Но, как это ни печально, все-таки погиб Михаил Григорьевич. Видимо, было у него такое предчувствие, когда прощался дома с семьей. Чувствовал, что не увидит их больше, может, поэтому так и «психовал» от беспомощности, от невозможности что-то изменить. А отказаться от службы в Афганистане ему не позволила офицерская честь и порядочность.

Я часто думаю об этом. Почему люди, обладающие офицерской честью и чувством долга, несут самую тяжелую ношу? Почему негодяи и проходимцы всегда в конечном счете выигрывают? И это не пустые слова.

Почему, например, командир нашей 88 мсд в Кушке генерал-майор Багрянцев просто-напросто отказался ехать в Афганистан? Доводом было то, что он и так служит на краю света. Тем не менее остался генералом, членом партии и уважаемым человеком, конечно для тех, кто не знает этого случая. А ведь в любом нормальном государстве он бы немедленно был бы лишен генеральского звания, уволен из армии, я уж не говорю, что с ним было бы при любом тоталитарном режиме.

Это я говорю для тех, кто кричит, что от службы в ДРА нельзя было отказаться. Уже не говорю о тех, кто прикрывался липовыми справками, знакомствами, взятками, наконец. Таких тысячи и тысячи, многие из них занимали и занимают высокие посты.

На очередном праздновании вывода Советских войск из Афганистана они лицемерно сожалеют, что им не довелось там служить. Врут!! Кто хотел, тот попал. Наша страна СССР почти 10 лет вела там войну, и нужно было лишь только желание, чтобы попасть на нее. Это сейчас в горячие точки мира стоит очередь в ряды миротворцев – риск минимальный, а платят достойно.

А вот командир 783 орб майор Сергей Валентинович Козлов, прослужив 15 лет на Дальнем Востоке, написал 6 рапортов с просьбой послать его в Афганистан. Наконец послали. Но прослужил он там всего 3 месяца. В феврале 1985 года погиб в Баглане, подорвавшись на мине.

Есть, конечно, и другая категория офицеров. Они служили в Афганистане, но на должностях, не связанных с участием в боевых операциях. Я помню, как там они: тыловики, технари, финансисты, строители – да мало ли там было невоюющих специальностей, заявляли – «кто на что учился», мол, вы пехота, танкисты, разведчики, десантники – учились этому, вот и воюйте!