Иосиф Дайчман - Моссад. История лучшей в мире разведки

Борьба за «русскую алию» продолжалась около полувека и "'изобиловала драматическими страницами. Даже сейчас, после развала СССР и снятия большинства формальных ограничений, работа эта далеко не завершена — о некоторых ее стадиях будет рассказано несколькими страницами позже, но конечно же в самом кратком виде — подробнее это будет, возможно, опубликовано в других исследованиях.

На другом тайном фронте борьбы за иммиграцию «альтернативная израильская дипломатия» искала пути повторения на Ближнем Востоке операций, которые вызвали исход евреев из Ирака и Йемена. Первым полем деятельности представлялся Египет. С началом Суэцкой кампании Шауль Авигур направил в Египет группу своих оперативных работников. Операция «Ту-шия», что означает «хитрость», предусматривала во время совместных военных операций с Францией и Англией установить контакт с египетскими евреями и подтолкнуть их к тайному выезду в Израиль. 9 ноября 1951 г. в Египет отправились Лова Элиав и Аврахам Дар, с 1951 года руководивший работой агентурной сети в Египте, и сопровождавший их радист «Амана». Они были одеты во французскую военную форму и военным французским самолетом вылетели в Порт-Саид.

Однако англо-французское наступление застопорилось, и три израильтянина застряли в Порт-Саиде, где было не более 200 престарелых евреев. Элиав и Дар отправились в местную синагогу и призвали евреев отправляться в Израиль. 65 человек решили последовать их призыву. Их отвезли в порт и погрузили на два французских десантных судна.

Оба судна вышли в море и встретились с двумя израильскими судами, «Афродитой» и «Кастелло дель Маре», которые маскировались под итальянским флагом. Французские моряки перенесли стариков и старушек на эти «итальянские» суда, где их приветствовал ветеран «Алии-Бет», участник операций по вывозу евреев из Ирака Шломо Хайллель. Через день они уже были в Хайфе.

Несмотря на маленький масштаб, операция имела пропагандистское значение и воспоминание о ней долго еще срабатывало в работе, особенно с потенциаль-ними эмигрантами в Египте, где еще оставалась небольшая еврейская община.

Тайные операции такого рода в других странах затрагивали уже не десятки, а десятки тысяч человек. Наглядным примером было Марокко, где 2 марта 1956 г. колониальное правление Франции закончилось. До этого в течение 8 лет ворота эмиграции были широко раскрыты, и за это время в Израиль выехало около 100 тыс. марокканских евреев. Однако уже в первые дни независимости новое правительство, уступая давлению соседних арабских стран [117] , запретило эмиграцию.

Судьба 100 тыс. оставшихся в Марокко евреев, естественно, стала предметом особой заботы Израиля, причем работали не только «Бюро связей», но и другие ветви разведывательного сообщества. «Моссад» создал в Марокко тайную сионистскую инфраструктуру (к этому были привлечены киббуцники марокканского происхождения, свободно говорившие по-арабски и по-французски. Все они имели опыт военной службы и сионистского подполья. Руководство агентурной сетью в Марокко было поручено Шмуелю Толедано. В кругу своих коллег он был известен как «Амнон» — по своему псевдониму, полученному в 1954 году, когда он пришел на службу в «Моссад». Толедано работал под дипломатическим прикрытием в посольстве Израиля в Париже.

Первоначальной задачей агентурной сети Толедано в Марокко, которой было присвоено кодовое наименование «Фреймуорк», была организация боевых групп, которые должны были защитить общину от возможных погромов. С введением запрета на эмиграцию евреев перед «Фреймуорком» была поставлена задача возобновить эмиграцию, но уже по нелегальным каналам.

На этот раз «Моссад» извлек уроки из прошлых ошибок. По традиции, заложенной Шилоем еще в 1952 году, работой «Фреймуорка» руководили одновременно «Моссад» и «Еврейское агентство». Агенты «Моссада» создали подпольные эмиграционные центры в нескольких марокканских городах и снабжали евреев, желавших выехать в Землю обетованную, фальшивыми паспортами. Для «облегчения» перехода границы, агенты «Моссада» заплатили марокканским чиновникам около полумиллиона долларов. Наиболее популярный маршрут эмиграции пролегал через Танжер. Позже к этому маршруту добавился еще испанский — были созданы еще два перевалочных пункта в благожелательно настроенной на такое сотрудничество Испании [118] . «Моссад» также приобрел, через подставную компанию, старый армейский лагерь в британской колонии Гибралтар. Бараки и другие помещения лагеря служили перевалочным пунктом, временным приютом для эмигрантов, пунктами медицинской помощи, обеспечения необходимым питанием и т. д. Англичане, естественно, знали, что происходило на их бывшей военной базе, но закрывали на это глаза.

Каналы в Танжере и Испании работали практически без сбоев, но 10 января 1961 г. случилась трагедия. Небольшое судно, перегруженное беженцами, попало в шторм на переходе из Марокко в Гибралтар и затонуло. Погибли 43 человека, в том числе радиооператор «Моссада».

Эта катастрофа вызвала резкую реакцию со стороны марокканских властей. Последовали разоблачения и аресты нескольких десятков сионистских активистов. Создалась опасность срыва всей операции — и не произошло это лишь благодаря умеренной позиции вступившего в начале марта того же года на престол короля Хасана II. Он, как это будет не раз еще в будущем, пошел навстречу просьбам Израиля и позволил продолжить организацию исхода.

По иронии судьбы, гибель 43 человек способствовала лучшей организации эмиграции из Марокко. Возобновленная операция получила новое кодовое название «Якхин» и стала фактически совместной для Марокко, Израиля и Франции.

В рамках операции «Якхин» из Марокко было вывезено более 80 тыс. человек. Несколько тысяч было вывезено по той же схеме из соседнего с Марокко Туниса, где осложнилась внутриполитическая обстановка в ходе обострения отношений этой страны с Францией из-за военно-морской базы в Бизерте.

Спустя десятилетия после марокканской, две наиболее значительные иммиграционные операции были проведены в Эфиопии — эта работа уже завершилась, — и в СССР, а также в государствах, которые образовались на обломках великой империи.

В обеих этих операциях был огромный вклад разведывательного сообщества, более того, обычно «нелегальная» составляющая их превышала легальную. Формально проведение этих операций связывают с политикой премьера Менахема Бегина, который заявлял, что еврейская сертья не знает границ и должна воссоединяться везде, где предоставляется возможность.

Но сначала произошли определенные кадровые и структурные изменения в самой организации, которая де-факто вновь стала частью разведывательного сообщества, хотя и не превратилась в «государство в государстве». В 1970 году Авигур, один из основателей «Шаи», многолетний руководитель «Алии-Бет», вышел в отставку — только в 70-летнем возрасте, по состоянию здоровья. Руководителем «Бюро связей» стал Леванон, который ранее служил у Авигура в «Алии-Бет». В качестве дипломата он работал в Москве, откуда в 1950-х годах был выдворен за тайные контакты с советскими евреями. По возвращении в Израиль Леванон работал в штаб-квартире «Бюро связей», а затем был направлен в израильское посольство в Вашингтоне для координации работы по еврейской проблеме. Его задача в основном сводилась к лоббированию американских политиков с целью получения их поддержки в вопросах эмиграции советских евреев. Определенные успехи были — в частности, американские законодатели приняли поправку к закону о торговом режиме, которая весьма трудно преодолевалась советской стороной; одним из результатов действия «поправки Джексона-Вэника» стало то, что еще при Брежневе был разрешен выезд из Советского Союза 250 тыс. евреев.