Иосиф Дайчман - Моссад. История лучшей в мире разведки

Нир вместе с Макфарлейном и группой американских разведчиков — все путешествовали по фальшивым ирландским паспортам — в мае 1986 года совершил тайную (и весьма небезопасную) поездку в Тегеран, которая оказалась началом провала всей операции. В то время, как в Ливане шииты освободили еще двоих заложников, иранская оппозиция дала в прессу информацию о тайной поездке Макфарлейна — представителя «Шайтана», как в то время в Иране называли Соединенные Штаты Америки, — и Нира в Тегеран. Это сорвало все дальнейшие переговоры об обмене заложников на оружие и запустило скандал, который называли «ирангейтом». Три помощника Рейгана были отправлены в отставку, не раз предпринимались атаки со стороны оппозиции и прессы на самого президента. Лишь один человек пережил все вопросы расследования в комиссиях конгресса. Это был вице-президент Джордж Буш. Отказавшись раскрыть, что он знал, говорил или делал во время иранской аферы, Буш в ноябре 1988 года был избран президентом.

Единственный человек, который мог бы политически навредить Бушу [165] , Амирам Нир, незадолго до своего 38-летия разбился на самолете «Сессна Т-210» [166] , направлявшемся из Мехико-Сити в небольшой аэропорт Уруапан.

На «западном», американском плече сделки, которая вскоре обернется «ирангейтом», трудился еще один ветеран, кадровый моссадовец, Майкл Харари. Он после провала в Лиллехамере «оседлал» Центральную Америку [167] — одно время он возглавлял резидентуру в Мехико. При его активном посредничестве оружие получали реакционные режимы в Гватемале, досанди-нистском Никарагуа, в Панаме при Торрихосе и Норьеге. Он работал на скандально известную операцию «иран-контрас» на ее американском, также «засветившемся» плече. Харари познакомился с Торрихосом в 1978 году во время одной из поездок по делам «Моссада». Их познакомил проживавший в Панаме член большой и процветающей еврейской общины. Харари быстро завоевал расположение Торрихоса; однажды его даже попросили уладить конфликт между диктатором и его еврейским тестем. Отношения складывались очень перспективно: через Харари и его панамских друзей Израиль получал сведения о связях кубинцев с палестинцами.

Когда Омар Торрихос в 1981 году погиб в загадочной авиакатастрофе, генерал Норьега унаследовал от него страну и дружбу с Харари.

Харари стал правой рукой Норьеги. Он нанял себе израильскую охрану и стал заниматься подготовкой личной охраны Норьеги. Дом генерала в Панама-Сити охранялся по классической израильской схеме: колючая проволока и электронные датчики по всему периметру. Харари помог Норьеге организовать силы обороны Панамы, в которых названия подразделений даже копировали аналогичные названия, принятые в вооруженных силах Израиля. Через Харари Израиль также продавал оружие Национальной гвардии Панамы. Вскоре все коммерческие сделки между Израилем и Панамой, а не только продажа оружия, стали проходить через руки Харари, оставляя ему комиссионные.

Когда США решили покончить с Норьегой, который стал важнейшим звеном наркоторговли, Харари предупредил Норьегу о предстоящем вторжении американцев и генерал скрылся за шесть часов до высадки американских парашютистов. Когда Норьега все же был предан суду США, американские официальные лица указывали, что им нужен был только Норьега и у них не было ордера на арест Харари. В ходе судебного процесса над Норьегой в Майами имя Харари также не фигурировало.

Аналитики же, однако, предполагают, что роль Майкла не столь уж однозначна и скорее всего именно Харари «сдал» американцам Норьегу — отношения с ЦРУ для «Моссада» куда важнее, чем коррумпированный диктатор латиноамериканской страны, тем более что с тем, кто, по всему раскладу, должен был прийти на смену Норьеге, к тому времени были уже установлены вполне приличные отношения.

Косвенно своеобразная роль Майкла в этом деле подтверждается тем, что американцы позволили израильской разведке организовать выезд Харари из Панамы и его возвращение домой так, что пограничные службы обеих стран не зафиксировали ни выезда, ни въезда.

Эти и многие другие действия официальных структур, секретных служб и частных лиц, в большей или меньшей степени с ними связанных, заставили в конце концов уже на уровне кнессета и серьезной аналитики поставить вопрос о пересмотре некоторых традиционных приоритетов.

Почему в первые десятилетия существования Израиля затрачивались значительные усилия для установления сотрудничества, на сколь угодно секретном уровне, включая совместные действия, отвергаемые всем мировым сообществом, представляется понятным: маленькой стране, окруженной враждебными соседями, надо было хоть косвенным путем войти в систему международных отношений, найти или хотя бы попробовать определить перспективные пути развития; не последнюю роль играли и вопросы, связанные с отношениями этих стран к еврейским диаспорам. Кроме того, косвенная информация, полученная в каком-нибудь далеком Сингапуре, иногда оказывала существенную помощь в раскрытии планов, уже непосредственно касающихся ближнего окружения Израиля.

Но к последнему десятилетию двадцатого века произошли существенные изменения и в самой стране, и в мировой системе взаимоотношений и в мире в целом. Перечислять эти изменения здесь неуместно, скажем только о тех, которые непосредственно касаются приоритетов в политике «альтернативной дипломатии».

Произошла определенная поляризация стран и правительств, в том числе и в арабском мире, и теперь де-факто встал. вопрос о ненужности вообще «альтернативной дипломатии». Любое государство Азии и Африки не находится в такой привязке к решениям структур типа Лиги арабских стран или подобных региональных объединений и может действовать в соответствии с нормами открытой дипломатии. Египет подал пример, сейчас идут важные переговоры с Сирией и, в связи с изменением статуса палестинских арабов, фактически снимаются основные препятствия для дипломатического процесса.

Те же страны, которые не хотят идти по «нормальному» пути, по-настоящему не представляют интереса для государственного сотрудничества; получается так, что оно происходит не в интересах Израиля как государства, а в интересах тех или иных групп внутри него (прежде всего «Торговцев смертью») и в интересах самих стран, не идущих на официальное сотрудничество.

Но что это за страны? Фактически без исключений, это те, к кому применены сдерживающие меры мировым сообществом. Режимы, находящиеся в состоянии острых конфликтов с соседями, очень грубо нарушающие права и свободы в отношении своих граждан и так далее, — и те «трудности», которые они испытывают, добиваясь секретной поддержки и помощи от Израиля, однозначно вызваны воздействием на них «защитной реакции» мирового сообщества.