Иосиф Дайчман - Моссад. История лучшей в мире разведки

Вступая же в контакт с самыми опасными и неприглядными режимами, помогая им приобретать современное оружие в обход санкций ООН, оказывая им серьезную помощь в становлении и совершенствовании служб безопасности и противоповстанческой борьбе, Израиль тем самым фактически оказывается в одном ряду с ними. Уже существует и пока не слишком рассеивается стойкое мнение, что если все страны отказывают в тех или иных видах взаимодействия, то можно обратиться к Израилю — за те же, в общем-то, деньги. и попустительство в его шпионской деятельности, которое, совершенно очевидно, ничуть не повредит какому-нибудь Гондурасу или Малайзии, — и получить все необходимое. Военно-промышленному комплексу государства и дилерам оружейного бизнеса, несомненно, выгодна и продажа оружия отечественного производства — хоть куда, лишь бы побольше, — и посредничество в продаже, скажем, китайского или северокорейского оружия и военной техники. Но действительным интересам государства это уже очевидно наносит ущерб.

Много вопросов о реальных возможностях «Моссада» вызвала ситуация вокруг Ирака на переломе девяностых годов.

Ирак, в особенности после прихода к власти Саддама Хуссейна, постоянно находился «в зоне особого внимания» израильских спецслужб. Работа велась и на агентурном уровне, и информационно-аналитическом; оказывалась разносторонняя, от гуманитарной до военной, поддержка непримиримым курдским повстанцам; был успешно произведен авиаудар, уничтоживший строившийся реактор близ Багдада; посредничеством в поставках оружия и, что строго засекречено, передачей разведданных стимулировался серьезнейший ираноиракский конфликт, который был признан выгодным для Израиля; изучалась, с привлечением светил психологии и лучших графологов, личность Саддама и фиксировались особенности его поведения. В 1990 году была проведена жестко засекреченная операция по срыву строительства суперпушки, которая, по всем расчетам, могла обстреливать территорию соседних, но не обязательно пограничных государств, включая Израиль.

Об этом чуть подробнее. Создание пушки, способной посылать снаряды на расстояние примерно в две тысячи километров (расстояние от Багдада до Тель-Авива вдвое меньше) или «выстреливать» снаряды на околоземную орбиту, не фантазия Жюль Верна, а вопрос сугубо практический. В 60-е годы в рамках совместного [168] «высотного исследовательского проекта» уже проводились реальные исследования и, в основном, работы были прекращены из-за военной неприменимости в условиях Северной Америки. Действительно, снаряд, летящий по баллистической орбите на такое большое расстояние, неизбежно отклоняется и разброс попаданий оставляет мало шансов на поражение даже крупной военной цели. Кроме того, громадная и малоподвижная пушка «засвечивает» свое местопребывание после первого же выстрела [169] перед системами космической разведки и может стать легким объектом ответного удара [170] .

Но то, что оказалось неприменимо в заокеанских военных целях, имеет совсем иное значение в условиях Ближнего Востока. Для Саддама суперпушка имела главное предназначение не как оружие для поражения военных целей, а как инструмент государственного террора, объектами которого могли стать все государства в зоне поражения. Крупные города и густонаселенные районы представляли собою цели, которые могли быть все равно поражены даже с учетом рассеяния; размеры снарядов вполне допускали «ядерную начинку» или применение других средств массового поражения, а средства ПВО не обеспечивали сколь-нибудь надежную защиту от смертоносных ударов. Низвергающийся с высот стратосферы сравнительно небольшой снаряд — это не самолет и не ракета, его перехватить чрезвычайно сложно.

Канадский специалист по сверхдальнобойным арт-системам Джералд Булл после прекращения работ по «высотному исследовательскому проекту» создал собственную компанию [171] и пытался заинтересовать разработками ЮАР, а затем Израиль. Хотя обе эти страны в семидесятые годы не отличались миролюбием, идея стрельбы по площадям их не привлекла; зато, естественно, сам Джералд Булл привлек пристальное внимание разведслужб. Когда же он нашел ожидаемое понимание в Багдаде, следить за ним стали особенно тщательно. Дальнейшие события распадаются на две версии, исходящие из единой фактической основы. Канва событий такова: национальное министерство промышленности Ирака сразу же после прекращения войны с Ираном в режиме ослабления международных санкций разместило в Великобритании заказ на партию (50 метров) толстостенных стальных труб диаметром 100 см. Трубы следовало изготавливать из высококачественной стали, причем требования к соблюдению точности и качества обработки внутренних поверхностей были чрезвычайно высоки. Ну просто не трубы, а стволы артиллерийского орудия небывалого калибра — и очень трудно представить, как может быть рентабельным использование столь дорогостоящего оборудования в нефтедобывающей промышленности и вообще зачем такие условия. Как говорится, если некуда девать нефтедоллары — строй золотые нефтепроводы, дешевле обойдется и эстетика выиграет. Но в Британии, только-только выбирающейся из экономического спада, не стали задавать лишних вопросов, а принялись рьяно и очень качественно выполнять дорогой заказ. Для контроля за ходом производства и размещением еще ряда заказов на европейских предприятиях в Брюсселе было открыто представительство «Спейс рисерч корпорейшн», и сам Джералд Булл больше бывал в нем, чем в жарком Багдаде. И 22 марта 1990 года он там был убит двумя выстрелами в голову из пистолета с глушителем. Состояние помещения и личных вещей убитого исключало возможность мотива ограбления или чего-нибудь из бытового спектра. Соседи не слышали выстрелов, не заметили подозрительных незнакомцев — короче, брюссельская полиция только и сказала, что это «акция первоклассных профессионалов», и развела руками. Ни малейшего следа — а спустя три недели таможенные власти Соединенного королевства арестовали партию приготовленных к отправке в Ирак стальных труб, и Форин Офис назвал их своим именем: стволы сверхдальнобойной артиллерийской системы. Тут же вспомнили, что совсем недавно была перехвачена партия криотронов, важнейшего компонента детонаторов атомных бомб, и по всему миру пошел шум о том, что Саддама поймали за руку на «ядерной пушке».

Первая версия очевидна: «Моссад» оценил угрозу от «суперпушки» и провел отработанную операцию — аккуратно устранил Булла (возможно, что и с частичным изъятием документации «Спейс рисерч»), и в рамках сотрудничества сообщил британским властям об истинном характере и предназначении выгодного заказа. Выглядит, честно говоря, настолько правдоподобно и «типично» для моссадовских штучек, что большинство журналистов и даже официальных дипломатических представителей приняли версию безоговорочно. Но есть здесь один момент: а зачем, в сущности, «Моссаду» убивать канадского гражданина Булла? Пусть даже он, весьма сильный ученый и инженер, мог оказать режиму Саддама решающую помощь в отладке орудия — но если нет ни ствола, ни механизмов, попросту не могущих быть изготовленными на заводах не самого продвинутого в технологии металлообработки Ирака, то и вреда от него, фактически, никакого не будет. Из опасения, что Булл предложит свои услуги еще какому-нибудь государству-экстремисту? Весьма сомнительно, чтобы «Моссад» так заботился об интересах далеких стран, скорее всего, в целях профилактики чрезмерной активности Булла моссадовцы «сдали» бы информацию какой-нибудь партнерской разведке или даже традиционным своим противникам — и всех дел. Единственным более-менее приемлемым объяснением кажется расправа с двойным агентом: если Булл был завербован израильскими спецслужбами, знал некоторых резидентов и связников — и, начав работать также на Ирак, мог их провалить. Будь Джералд израильтянином, его бы при такой ситуации выманили в Израиль, там бы арестовали и предали суду — а с канадским гражданином это сложнее. Возможно, что открытого суда следовало избежать и вообще предотвратить расшифровку; вот тогда и приходится исполнять соло на пистолете для бесшумной стрельбы.