Юрий Корочков - Погружение в Бездну

– Здорово, Майк! – произнёс весёлый голос, в котором так и чувствовалась насмешка. – Если по голосу не узнал, вспомни дуэль. Я тут немного в курсе ваших с Джоном проблем и хочу помочь. Вы когда к модулю подходить будете, сразу внутрь не забирайтесь, выберете местечко в укрытии метров за 500, и доложитесь через станцию модуля, что притопали. Надеюсь ошибиться, но боюсь, будет на что посмотреть. Больше сейчас ничего сказать не могу, сам понимаешь.

Внезапно возникшая связь столь же внезапно прервалась. Джон продолжал мирно спать, а Майку вдруг стало совсем не до окружающих красот. Он вспомнил год стажировки в центре имени Хруничева в России. Тогда он, молодой учёный, занимающийся проблемами астронавигации, близко сошёлся со своим коллегой Иваном Беловым. Сперва, Иван произвёл на Майка скорее неприятное впечатление, но уже спустя пару дней выяснилось, что оба они больны историей освоения космоса и способны до хрипоты спорить о достоинствах и недостатках тех или иных технических решений, применённых конструкторами прошлого. Не менее волнителен для обоих был и вопрос о возможных путях развития космонавтики, которыми она могла бы пойти в случае реализации той или иной программы.

Апогеем спора стала дуэль. В духе времени дуэль проходила в виртуальном пространстве. Майк пилотировал «Дайнасор» в его последнем одобренном варианте, Иван же отстаивал честь отечественной конструкторской мысли на несостоявшейся по вине межведомственной конкуренции и прямого саботажа проекта со стороны занявшего пост Королёва Василия Мишина «Звезде – 7К-ВИ».

По условиям оба корабля стартовали со своих космодромов и встречались на орбите. Поддержка наземных служб отсутствовала. Проигравшим считался тот, кто первым уйдёт на посадку, либо будет уничтожен. Пилоты ввели условия поединка в главный компьютер системы управления тренажёрным комплексом ЦУПа и…

Жара, навалившаяся на майора ВВС США Майка О’Хиггинса, после того, как он вышел из автобуса у стартового стола на мысе Канаверал ударила по голове как кувалда. Непривычный тяжёлый скафандр сковывал движения, а возвышающаяся неподалёку громада сверкающей полированными боками ракеты «Титан III-C» с пристыкованным орбитальным самолётом подавляла архаичной величественностью. Ракета была не окрашена – краска весила бы несколько сот лишних килограмм, что для американской космонавтики тех лет представлялось весьма серьёзной дополнительной нагрузкой. Потому борта ракеты, вручную отполированные до зеркального блеска, сияли как солнце.

Подъём в кабину не занял много времени, а вот предстартовая подготовка растянулась на добрых два часа – два часа нервного ожидании схватки и лихорадочного изучения корабля. Пульт управления подавлял бесконечным количеством приборов и управляющих подсистемами корабля всевозможных тумблеров, рычажков и переключателей! Установленный на корабле бортовой компьютер не столько помогал пилоту, сколько отвлекал бесконечными сообщениями о собственных неполадках и необходимости обслуживания. Майк даже заподозрил злонамеренных русских в намеренной дискредитации передовой американской техники, но потом вспомнил отчёты о полётах «Апполонов» и признал свою неправоту. В общем, два часа на подготовку к старту оказались совсем не лишними.

Но вот, наконец, отсчёт – десять, девять, восемь, семь…три, два, один, пуск… Перегрузки при старте «Титана» оказались куда резче, чем при старте на современных ракетах, хотя по абсолютной величине и не столь велики. Разделение ступеней прошло успешно, и вот он космос. На секунду Майк отвлёкся на ни с чем не сравнимое по красоте зрелище космического восхода, но тут же одёрнул себя – не до того, впереди схватка.

Тренажёр есть тренажёр – поиск цели не занял много времени, и уже спустя 15 минут на примитивном экранчике бортового локатора появилась засечка цели. Майк решил реализовать своё главное преимущество – пристыкованная к кораблю специализированная ракета-буксир «Аджена» давала ему приличную фору по манёвру, а управляемые ракеты класса «Космос – космос» – по вооружению. К тому же, у него был лучший радар. Набрав высоту в 1600км «Дайнасор» устремился в атаку на не проявляющую активности «Звезду».

Оказалось, что попасть по маневрирующей цели ракетой образца 60х годов не так просто. «Звезда», совершив резкий манёвр, легко вышла из-под атаки, а Майк обнаружил, что лишился половины скудного боезапаса и теперь уже ему грозит быть буквально перерезанным очередями скорострельной русской пушки.

Зрелище разворачивающейся к нему носом «Звезды», окутанной сполохами реактивных струй двигателей коррекции, произвело на штурмана, вообразившего себя истребителем, неизгладимое впечатление. Майк решил реализовать ещё одно преимущество американского космолёта, и, расстыковавшись с «Адженой», бросил «Дайнасор» в атмосферу. Неспособная на подобные фортели «Звезда» была обречена.

К удивлению пилота, советский космолёт даже и не подумал бросаться вслед за ним в пучины плотных слоёв атмосферы, но, дав резкий реактивный импульс, устремился к одному ему ведомой точке. Поделать Майк уже ничего не мог. Теория атмосферных прыжков не допускала маневрирования на данном этапе траектории, потому пилоту оставалось только гадать, куда же убежал русский.

Ответ на все свои недоумения Майк получил уже спустя двадцать минут, когда «Дайносор», подобно камешку в воде, отрикошетив от плотных слоёв атмосферы снова устремился в космос. Истерично заверещал радиолокатор задней полусферы. Из мёртвой зоны стремительно выплывал объект, расстояние до которого было уже менее километра, раздался скрежещущий рваный звук, и… Майк обнаружил себя перед монитором, на котором застыла картинка горящего разваливающегося на куски космического истребителя.

Как потом за кружкой пива объяснил ему Иван, решение о совершении атмосферного манёвра стало его главной ошибкой. Траектория «Дайнасора» легко была просчитана, и «Звезда» спокойно подкараулила беззащитную жертву на выходе из атмосферы.

И вот теперь тот же голос, необъяснимо возникший здесь, на Марсе! Откуда? Впрочем, откуда ясно – спутники над планетой есть не только американские. Русские вполне могли выйти на связь, хотя, уже заходя на посадку, Майк и видел, что между различными аппаратами на орбите началась самая настоящая война. Но это и объяснимо – американская военно-космическая группировка не могла оставить без ответа уничтожение собственного космолёта. В победе своих соотечественников Майк не сомневался, но мог же уцелеть хоть один чужой спутник! Так что в самой по себе связи ничего удивительного не было. Главное – слова русского космонавта.