Алексей Писарев - Московские стрельцы первой половины XVII – Начала XVIII века. «Из самопалов стрелять ловки»

Книга В. В. Волкова «Войны и войска Московского государства XV–XVII вв.» [26] Волков В.В. Войны и войска Московского государства XV–XVII вв. М., 2004. представила новый взгляд на развитие вооруженных сил России. По мнению историка, Россия в 40-е гг. XVII в. начала балансировать между эффективными и дорогими родами войск и массовыми, более дешевыми. В результате получилась цепь компромиссов, как, например, в случае с эффективными и надежными, но экономически дорогими и невыгодными московскими стрельцами и дешевыми для казны, но средне обученными и слабо мотивированными солдатскими полками. Волков не отказывал московским стрельцам в признании их боеспособности, считал их неотъемлемой частью вооруженных сил России.

Книга А. В. Малова [27] Малов А. В. Московские выборные полки солдатского строя в начальный период своей истории 1656–1671 гг. М.: Древлехранилище, 2006. , посвященная Выборным солдатским полкам «нового строя», затронула вопросы социального положения московских стрельцов, т. к. стрельцы и Выборные солдаты вместе составляли элиту русской пехоты второй половины XVII в. Историк поднял вопрос «служилого платья» – униформы стрельцов и Выборных солдат, а также коснулся проблемы регулярной армии в допетровской России.

И. Б. Бабулин посвятил боевому пути московского стрелецкого приказа В. Пушечникова отдельную статью [28] Бабулин И.Б. Московские стрельцы: боевой путь приказа Василия Пушечникова // Армии и битвы. 2005. № 4. С. 10–13. , в которой прослеживал участие стрелецкого приказа в сражениях Тринадцатилетней, русско-шведской, русско-турецкой войн и подавлении восстания Степана Разина. Исследователь декларировал элитный статус московских стрельцов, перекликаясь с работой Малова.

М.Ю. Романов попытался создать общий очерк истории московских стрельцов от момента формирования первых приказов в 1550 г. до последнего стрелецкого бунта 1698 г. [29] Романов М.Ю. Стрельцы московские. М.: ГПИБ, 2004; Романов М.Ю. Москва стрелецкая. М.: Москвоведение, 2012. Большое внимание Романов уделил деятельности Стрелецкого приказа как административного органа, а также топографии московских стрелецких слобод. К сожалению, автор повторил почти весь набор стереотипов «петровской» историографии, сосредоточил свое внимание на участии стрельцов в политических интригах в конце XVII в., оставив в стороне вопросы подробного изучения участия стрельцов в боевых действиях. Также немаловажно, что Романов не задействовал в своем исследовании архивные материалы.

Сравнительный анализ развития вооруженных сил России, Западной и Восточной Европы XVII в. дал в своей книге В. В. Пенской [30] Пенской В.В. Великая огнестрельная революция. М.: Эксмо, 2010. , который, как и Баиов, обнаружил расхождение между фактами, свидетельствующими о высокой боеспособности стрельцов, и сложившейся «антистрелецкой» историографией. Пенской, вслед за Соловьевым, Баиовым и Черновым, повторил тезисы об «устарелости» московских стрельцов. Историк рассматривал стрельцов обобщенно, как единое сословие, не выделяя московский корпус. Следует отметить, что Пенской основывал свою работу на обобщающих трудах европейских историков. Аналогичных работ по истории русского войска, в т. ч. и московских стрельцов, до настоящего времени нет, кроме книг Хмырова, Баиова, Гудим-Левковича, Бобровского и Чернова. Опора на устаревшие данные этих историков обусловили точку зрения Пенского.

Статья Р. Паласиос-Фернандеса представляет собой общий очерк об организации, вооружении и обмундировании московских стрельцов, и для своего времени являлась событием в стрелецкой историографии, т. к. до Р. Паласиос-Фернандеса советские исследователи к вопросам истории военной формы допетровской Руси практически не обращались [31] Паласиос-Фернандес Р. Московские стрельцы XVII в. Непременные войска русского государства // Цейхгауз. 1991. № 1. С. 8–15. . Тема стрелецкой униформы получила развитие в работе С. Летина [32] Летин С. XVII столетие. Стрелец // Империя истории. 2002. № 2. С. 15. . Несомненным достоинством и заслугой автора стало введение в широкий научный оборот данных «Белокуровского списка» и материалов «Записной книжки военного человека».

Вопросы, связанные со стрелецкой униформой, стали основой для нескольких исследований, научно-практических опытов и темой двух научных конференций в ГИМ, созванных в рамках деятельности семинара «Реконструкции культурного наследия». Такой интерес к униформологическим аспектам проблемы московских стрельцов продемонстрировал, что многие спорные вопросы и «белые пятна» в военной истории России XVII в. до настоящего времени не исследованы. Специалисты не зря проявляют осторожность, ведь необходимость ревизии старых историографических штампов уже очевидна, однако простая смена знаков, как указывалось выше, бессмысленна.

Цель – изучение динамики изменений боеспособности московских стрельцов во второй половине XVII – начале XVIII в.

Задачи исследования:

1) определить значение и критерии термина «боеспособность» с точки зрения российской государственной власти второй половины XVII – начала XVIII в.;

2) установить социальный статус московских стрельцов второй половины XVII – начала XVIII в.; выявить аспекты их индивидуальной и групповой профессиональной подготовки на предмет соответствия критериям боеспособности;

3) рассмотреть факты участия московского стрелецкого корпуса во внешних и внутренних военных конфликтах второй половины XVII – начала XVIII в. на предмет соответствия московских стрельцов выявленным критериям боеспособности; выявить динамику изменений критериев боеспособности;

4) рассмотреть динамику развития московского стрелецкого корпуса во второй половине XVII – начале XVIII в.

Новизна настоящего исследования состоит в том, что это специализированное исследование по проблеме боеспособности московских стрельцов второй половины XVII – начала XVIII в. Ранее такие исследования не проводились. Критерии боеспособности армий задаются тактическими и стратегическими задачами, которые стоят перед государством в конкретную историческую эпоху, и определяются по фактам, подтверждающим способность армии соответствовать этим критериям. Выявление таких критериев возможно только через источники. При этом крайне важно рассматривать свидетельства современников, имеющие непосредственное отношение к временным рамкам изучаемой эпохи. Люди, жившие на десятилетие позже или раньше, воспринимали исторические события через свое актуальное время. Дореволюционным и советским исследователям критерием боеспособности стрельцов чаще всего служил факт реформ Петра I. Такой критерий вряд ли можно признать достаточным.