Валерий Шамбаров - Агенты Берии в руководстве гестапо

Но, пожалуй, тут мы уже забежали далеко вперед. Ведь пока мы с вами только еще «читаем программку». А чтобы понять, как, почему, под влиянием каких факторов происходили главные события в жизни Мюллера, целесообразно проследить его биографию с самого начала. А значит, будем считать, что прозвучал третий звонок. И пошел занавес…

Будущий начальник гестапо родился 28 апреля 1900 г. в бедной крестьянской семье под Мюнхеном. Как и большинство простонародья Баварии, семья была католической. Разумеется, младенец был окрещен по католическому обряду и получил имя Генрих. Сведений о его детских годах мало. Сперва он был слишком незначительной фигурой, чтобы кому-то понадобилось ворошить его прошлое. А когда возглавил тайную государственную полицию Третьего рейха, желающих интересоваться этим прошлым и подавно не стало. Сам же он был человеком крайне скрытным и о своем детстве не распространялся. Впрочем, сведения-то, конечно, есть. Последующие германские историки даже защищали диссертации, поднимали документы, метрические книги, школьные ведомости. Но только вряд ли это представляет интерес для широкого читателя.

Ведь когда начинают «под лупой» исследовать первые жизненные шаги человека, завоевавшего ту или иную известность, это обычно выглядит довольно нудно, вспомните хотя бы истории из советских учебников для младших классов про пай-мальчика Володю Ульянова. А особенно глупыми получаются попытки на основании случаев из детства делать далеко идущие выводы. Вот, дескать, человек в раннем возрасте стекла из рогаток бил и кошек мучил, и стал злодеем. Или наоборот — стекла бил, но потом за ум взялся и вырос гением…

Но маленький Генрих Мюллер стекол не бил. Для баварского мальчика это считалось бы просто дикостью — стекла денег стоят. А немецкие крестьяне всегда умели считать пфенниги. Разве позволительно за здорово живешь разрушать материальные ценности? И разве можно нарушать закон? И гением он не был. Хотя, ясное дело, учился. Это также подразумевалось само собой: долг каждого немецкого мальчика — учиться как можно лучше, чтобы впоследствии принести пользу и стране, и своим родным, и самому занять приличное место в жизни. Судя по ведомостям Мюллера, где трудно, со скрипом, перемежаются удовлетворительные и хорошие оценки, он и учился по-крестьянски, брал не способностями, но цепкостью и усидчивостью. Есть работа — значит, надо ее сделать…

Однако для нашей темы гораздо полезнее рассмотреть ту обстановку, в которой рос Мюллер. Все его детство прошло, так сказать, «под барабаны». Германия интенсивно готовилась к большой войне. Она и образовалась-то всего за тридцать лет до его рождения, Германия. Образовалась под гром пушек, поскольку объединение множества немецких королевств, мелких княжеств и вольных городов стало возможным лишь в итоге трех победоносных войн. Локальной — с Данией, и двух больших, с разгромом претендовавшей на первенство в германском мире Австро-Венгрии, а потом и Франции. Но в результате возникла не только новая Германская империя. Успехи вскружили головы немецким политикам, военным, обывателям, и побочным результатом объединения явились мечты о дальнейшей экспансии.

Строились проекты не более ни менее как европейской (а тогда это значило и мировой) гегемонии. Для чего главным препятствием была Россия. И уже в 1871 г. начальник генштаба Мольтке разработал первый план войны против нее. В 1875 г. — второй. В 1879 г. — третий. В 1882 г. создается нацеленный против России и Франции Тройственный союз с Австро-Венгрией и Италией. А когда в 1888 г. на трон взошел агрессивный и обуянный болезненными комплексами кайзер Вильгельм И, общеевропейская война стала практически неизбежной. В 1905 г. генштаб разрабатывает окончательный вариант «плана Шлиффена», учитывавшего разницу сроков мобилизации и хорошую пропускную способность германских железных дорог. Пока Россия будет сосредотачивать войска, львиная доля немецких сил должна была двинуться на запад, стремительным «блицкригом» сою крушить Францию, а затем быстро перебрасывалась на восток против русских.

Кстати, почему-то принято считать, что программы мировой экспансии и расовые теории возобладали в Германии при нацистах и каким-то непонятным образом, вот так вдруг, сразу, охватили умы немецкого народа. Ничего подобного. Все эти теории родились и стали популярными ох как задолго до Гитлера! И Второй рейх уже очень и очень многими чертами смахивал на Третий. Облик, дух и политика Германии определялись тремя составляющими — пангерманизмом, культом кайзера и культом армии. Пангерманизм, по сути, перенял идеи социал-дарвинизма, но довел их до «логического» завершения. Если английские и французские колонизаторы говорили о превосходстве «цивилизованных народов» над «дикарями», то пангерманисты проводили градацию уже внутри «цивилизованных народов», делая вывод о превосходстве германской нации над остальными. Ведь она являлась самой образованной, самой дисциплинированной и самой развитой, раз смогла легко одолеть соперников и в короткий срок достичь впечатляющих успехов в экономике.

А раз так, то ей по праву должно было принадлежать не просто «достойное», а ведущее место в мире. Ну а война становилась всего-навсего аналогом естественного отбора в человеческой среде. Способом народа получить свое «место под солнцем». Возникали и пропагандировались планы «Великой Германии» или «Срединной Европы», в которую должны были войти Австро-Венгрия, Балканы, Малая Азия, Прибалтика, «родственная» Скандинавия, Бельгия, Голландия, часть Франции. Все это соединялось с «Германской Центральной Африкой» — ее предполагалось образовать за счет присоединения португальских, бельгийских, французских, части британских колоний. Предусматривалось создание обширных владений в Китае, распространение влияния на Южную Америку — в противовес США. Одна за другой выходили книги идеологов пангерманизма: профессора Г. Дельбрюка — «Наследство Бисмарка», генерала П. Рорбаха — «Немецкая идея в мире», «Война и германская политика», Т. фон Бернгарди — «Германия и следующая война». А надо отметить, что в кайзеровской Германии подобного рода пропаганда могла быть только официальной. Массированное и легальное распространение идей, противоречащих взглядам государственной верхушки, в милитаризованной и очень дисциплинированной стране было просто невозможно. Содержимое таких изданий было весьма впечатляющим. Например, Дельбрюк доказывал, что от Северного и Балтийского морей до Персидского залива и Красного моря должен простираться будущий «район приложения немецких экономических сил».