Юрий Пушкин - ГРУ в Германии. Деятельность советской военной разведки до и во время объединения Германии

Приемы искусственного повышения актуальности информационных сообщений преследовали большей частью цель создать в главном управлении в Москве впечатление, что этот разведпункт приносит большую пользу. Так, среднестатистический разведпункт должен был каждый год написать примерно от 200 до 250 информационных документов. Если разведпункты не набирали такого количества, они, несмотря на это, пытались создать у главного управления в Москве впечатление успешной деятельности с помощью симуляции завербованных источников. Тогда, хоть завербованные источники и не всегда соответствовали критериям Москвы, это принималось.

Как я уже упоминал, аналитический отдел во всех разведпунктах ГРУ на территории бывшей ГДР за исключением берлинского разведывательного центра (деятельность берлинского разведывательного центра ГРУ в отношении информационной работы в виде исключения обеспечивалась четырьмя сотрудниками: тремя на должности референта — аналитика и одного на должности переводчика) согласно действующему штатному расписанию состоял только из двух офицеров на двух разных должностях — одного референта — аналитика и одного переводчика. Хотя оба офицера занимались практически одним и тем же, но статус референта — аналитика был выше. Должность аналитика соответствовала званию капитана, а должность переводчика только званию старшего лейтенанта. Аналитиками назначались, как правило, молодые кадровые офицеры ГРУ, которые были большей частью выпускниками Московского Военного института иностранных языков. Выпускники других военных учебных учреждений, принятые в кадры ГРУ, начинали свою карьеру в командных инстанциях тактической разведки, к которым относились части и подразделения вплоть до уровня бригады. Поэтому должность референта — аналитика в одном из разведорганов оперативного направления ГРУ на территориях союзных с СССР социалистических государств, таких как ГДР, Польша, Венгрия или Чехословакия, давала оптимальную возможность для дальнейшего карьерного роста в ГРУ. Так, например, в начале моей деятельности аналитика у меня как выпускника Военного института иностранных языков было звание лейтенанта. По истечении пяти лет я автоматически должен был бы получить звание капитана. После двухгодичной деятельности в качестве аналитика для меня теоретически открылись бы две возможности дальнейшего подъема по карьерной лестнице в ГРУ: поступление на один из факультетов Академии Советской Армии (отправное условие — не меньше чем два года работы на должности, соответствующей званию капитана) или назначение в один из информационных институтов ГРУ.

Абсолютно иначе выглядела ситуация у переводчиков в разведорганах ГРУ. Со второй половины 80–х годов на эту должность все чаще назначали выпускников гражданских институтов иностранных языков, которые принадлежали к категории не кадровых военных, а так называемых «офицеров на время». Согласно закону о воинской обязанности они были обязаны после законченного высшего образования отслужить два года на офицерской должности. По прошествии этих двух лет этих офицеров увольняли из Вооруженных сил и переводили в категорию офицеров запаса.

В момент моего прибытия в Магдебург должность переводчика разведпункта занимал некий лейтенант Лобанов, офицер запаса и выпускник гражданского института иностранных языков в Москве. Поэтому неудивительно, что уже в начале моей работы в магдебургском разведпункте я попал на первое место как кадровый офицер ГРУ. Несмотря на то, что у меня тогда не было опыта, и я обладал только элементарными представлениями об информационной работе, я после назначения на должность аналитика автоматически получал вытекающие из этого права. Мое введение в курс дела как аналитика началось со знакомства с основами информационной деятельности. В первую очередь это требовало общего знакомства с целями и заданиями такой деятельности, которая формулировалась на основе конкретных задач, поставленных магдебургскому разведпункту (или, как он обозначался в официальных документах разведуправления в Вюнсдорфе — разведывательный пункт № 1147). Уже с первого дня я понял, что без специальных знаний о тактике, организационной структуре и вооружении вооруженных сил потенциального противника в полосе разведки разведпункта, выполнение информационных задач едва ли возможно.

Хотя меня учили всем этим предметам во время моей пятилетней учебы в Военном институте иностранных языков, мне все же несколько недель пришлось пополнять свои поверхностные, чисто теоретические знания, для чего я с раннего утра до позднего вечера читал всю информационную литературу разведпункта. Впрочем, это задание облегчалось мне тем, что мне нужно было освежить мои знания в отношении конкретных взводов, рот, батальонов, полков, бригад, дивизий и армейских корпусов в полосе разведки только с момента моего прибытия. Сфера деятельности аналитика, как и выполнение задач информационной работы, требовали также усвоения знаний о дислокации, личном составе, вооружении и оснащении, методах и места боевой подготовки, путях развертывания в случае войны, кадровых изменениях, боевом духе и морали военнослужащих и т. д. вооруженных сил стран — членов НАТО в полосе разведки. Конечно, я мог получить только общие основные знания.

С другой стороны, мое введение в курс дела как аналитика затруднялось, как ни странно, тем, что в магдебургском разведпункте (так же как во всех других, о чем я узнал, однако, лишь позже) не было никаких регламентирующих документов о таком освоении новой работы, которые отчетливо и конкретно определяли бы этапы этого процесса. В разведпункте был только датированный 1973 годом документ, где были расписаны общие обязанности офицера на должности аналитика. Это привело к тому, что во время начального периода моей деятельности в магдебургском разведпункте ГРУ мне пришлось накапливать все необходимые знания и опыт и на свой страх и риск и методом проб и ошибок.

Параллельно с изучением информационной литературы ГРУ и информационных бюллетеней разведуправления в Вюнсдорфе я должен был начать также знакомство с информационной картотекой аналитического отдела разведпункта ГРУ, которая состояла из открытых и секретных информационных документов, составленных оперативными офицерами (или — как они назывались официально — офицерами оперативного состава) и моим предшественником в аналитическом отделе. Ведение информационной картотеки непосредственно входило в компетенцию аналитика разведпункта ГРУ.

Когда я впервые вошел в помещение аналитического отдела и увидел полки с огромными папками — регистраторами, которые были битком набиты информационными документами, составленными сотрудниками разведпункта, я просто не мог поверить, что нормальный человек может в этом ориентироваться и справиться со всей кучей бумаг. Как любой нормальный человек я до последнего момента непосредственного знакомства пытался оттеснить содержание регистраторов. Хотя на первый взгляд казалось абсолютно невозможным, что с этой информационной картотекой вообще можно как‑то справляться, я начал медленно но верно знакомиться со всеми этими регистраторами и папками, так что через три — четыре месяца после моего прибытия смог без большого усилия ориентироваться во всех документах, за которые я отвечал. Третьи экземпляры открытых информационных донесений и информационных справок, которые составляли информационную картотеку аналитического отдела, включали информационные документы, составленные преимущественно в период с 1978 по 1988 (год моего прибытия в Магдебург) оперативными сотрудниками и офицерами аналитического отдела.