Юрий Модин - Судьбы разведчиков. Мои кембриджские друзья

Параллельно с работой в секретной службе Хэнки председательствовал, по крайней мере, в десятке комиссий по делам обороны, безопасности, научных исследований и даже почты. Одно время он занимал пост министра почт и телеграфа. Стоило возникнуть какой-либо проблеме, как английский кабинет создавал комиссию или подкомиссию во главе с неутомимым Хэнки. Это был безотказный труженик, всегда готовый свернуть горы работы, от одной мысли о которой шарахались другие министры.

Такое экстраординарное положение обеспечивало ему и всяческие привилегии. Он не был министром в полном смысле слова, но тем не менее имел доступ ко всем самым важным правительственным документам. Иногда он даже читал телеграммы министерства иностранных дел. Сообщения чрезвычайной важности, касающиеся внешней политики, обороны, промышленности и координации научных исследований, постоянно ложились к нему на стол. И Джон Кэрнкросс — его личный секретарь — сразу стал представлять для нас большую ценность. Всякий раз, когда имя его босса не попадало в список адресатов для получения сверхсекретных документов, он писал жалобу лично министру иностранных дел. Результат не заставлял себя долго ждать: появлялся курьер и вручал документы прямо в руки нашего агента.

Примерно в это время Кэрнкросс был на связи у Горского. Джон, к нашему счастью, и не предполагал, что весьма важная и содержательная информация, которую он посылал в Москву, не использовалась должным образом. В то время нам дозарезу нужны были сведения о положении на западных фронтах, а начиная с июня 1941 года — об отношениях между союзниками. У нас оказались более насущные потребности, чем анализ докладов о научных исследованиях.

Но вот однажды все изменилось. Личный секретарь лорда Хэнки первым из наших агентов известил НКВД, что американцы и англичане начали с конца 1940 года совместные работы по созданию атомной бомбы.

Согласно сообщению Кэрнкросса, союзники вполне могли создать атомное оружие на основе урана 235. Нам отменно повезло, когда лорда Хэнки назначили председателем Научно-консультативного комитета Великобритании. Это означало, что Кэрнкросс может теперь читать, снимать копии и «брать взаймы» тысячи различных документов, представляющих для Советского Союза особый интерес. Как ни странно, он никогда не пользовался фотоаппаратом. Позднее я сам пытался научить его основам фототехники, но безрезультатно. От него не было никакого толка.

Перечитывая личное дело Кэрнкросса, я особенно заинтересовался списками и резюме документов, переданных им Центру. Общее их количество оказалось весьма внушительным. Там содержались, например, прогнозы о дальнейшем ходе войны, сделанные лордом Хэнки в конце 1940 г. В этом исключительно важном документе Хэнки, как бывший офицер морской разведки, предсказывал неудачу любой попытки немцев осуществить вторжение на территорию Англии, а также предрекал расширение подводной войны в Атлантике. Он оказался прав в обоих случаях.

Черчилль не исключал возможности нападения немцев на южное побережье Англии. Он приказал его укрепить: заминировать, вырыть окопы и противотанковые рвы — весьма дорогостоящее предприятие, против которого возражал Хэнки, уверенный в том, что немцы никогда не предпримут попытки к нападению на Англию. После войны я предпринял поездку на юг страны, чтобы посмотреть на эти фортификации. Весьма, надо сказать, впечатляющее зрелище.

Очень полезными для нас оказались сообщения Кэрнкросса об английской стратегии, а также оценки Хэнки, касающиеся разногласий между различными политическими деятелями Англии по стратегическим вопросам.

Когда в июне 1941 года немцы напали на СССР, «Карел» стал присылать подробные сведения о действиях британской стороны в англо-советской комиссии, созданной для координации военных поставок в СССР. Он сообщал о нежелании и даже прямом отказе английской стороны посылать вооружение, в котором Красная Армия особенно нуждалась. А в это время немцы, ставшие нашим общим врагом, развивали свое наступление по всему фронту от севера до юга СССР. Кэрнкросс без труда собирал эту информацию, потому что главой вышеуказанной комиссии был никто иной, как вездесущий лорд Хэнки. Мы узнали, что под внешней любезностью и готовностью к сотрудничеству этого респектабельного политического деятеля Англии скрывается ярый противник какой бы то ни было помощи Советскому Союзу. Он никогда не упускал случая упрекнуть Черчилля за проявление терпимости по отношению к Советам.

В марте 1942 года «Генри» попросил Кэрнкросса попытаться выйти и к другому доступу информации, то есть проникнуть в Правительственную шифровальную школу в Блечли Парке. Нас беспокоило то, что англичане перехватывают множество радиопередач. Доходили слухи, что они расшифровывают как немецкие, так и советские телеграммы. Правда, я так не думаю. Может быть, и удалось расшифровать одну-две телеграммы, не более. Но раз имелось такое предположение, следовало его проверить.

И Джона Кэрнкросса приняли в шифровальную школу, поручив проводить анализ перехваченных сообщений люфтваффе [25] Люфтваффе — Германские военно-воздушные силы. . Этот новый пост Кэрнкросса оказался особенно важным, если учесть, что с 1940 года англичане умели расшифровывать закодированные сообщения нацистского генерального штаба и ответы на них с фронта.

Немцы пользовались очень хорошей, легкой и быстродействующей шифровальной машиной «Энигма», изобретенной сразу же после первой мировой войны одним умнейшим голландцем. По его замыслу она должна была служить мирным целям. Через какое-то время патент на изобретение купили немцы и приспособили машину для использования во время войны. Затем, в начале 30-х годов немецкий агент Ганс-Тило Шмидт, в течение десяти лет снабжавший англичан и французов важными сведениями о перевооружении Германии и намерениях Гитлера, сумел передать французам инструкцию по работе с «Энигмой» и несколько ключей для расшифровок. Но французы не смогли разобраться в документации и призвали на помощь англичан. Те быстро уяснили себе важность дела и приобщили к работе поляков, пользовавшихся в то время репутацией больших мастеров по части расшифровок. Общими усилиями три страны достигли некоторого успеха, но когда им удавалось сделать шаг вперед, немцы добавляли какой-нибудь новый элемент, совершенствуя процесс шифровки. Тогда Стюарт Мензис, начальник английской разведки (МИ-6), привлек к изучению «Энигмы» талантливого математика Алана Туринга. Сотрудничество между Англией, Францией и Польшей продолжалось до начала войны в Европе в сентябре 1939 года и вступления советских войск на территорию Польши. В ходе войны полякам удалось захватить в качестве трофеев несколько сильно поврежденных «Энигм». Но немцы продолжали совершенствовать свою систему. Летом 1940 года Туринг и его коллеги в Блечли Парке, используя один из самых первых компьютеров («Колоссус»), в конце концов разгадали код «Энигмы». Важность этого успеха переоценить невозможно, потому что он давал союзникам доступ ко всем передачам, которые шли по радио между германским правительством и верховным командованием гитлеровской армии. Все подразделения немецких войск были оснащены «Энигмой».