В. Воронов - Служба

Товарищи забирают документы и сносятся с софийским Центром. Каковой незамедлительно дает «добро». И человек, приговоренный к смерти, спокойно получив визу из рук сотрудников госбезопасности соцстраны, 23 мая 1980-го спокойно въезжает в Болгарию. Турпоездка затянулась до 30 августа.

Только не надо думать, что болгарские товарищи прошляпили его: три месяца Агджа банкует в их обществе — факт доказанный. Террориста взяли под белы ручки сразу после пересечения границы и, с соблюдением мер секретности, отвезли куда надо. С каким именно «Сингхом» они общаются, чекистам также было ведомо, минимум четыре болгарских разведчика напрямую работали с ним: беседы, больше похожие на допросы, уговоры, угрозы, посулы. Есть основания полагать, что Агджу, попавшего на заметку сразу после обретения им всетурецкой известности, пасли особенно тщательно после его угроз разобраться с папой: на столе лежит указивка из Москвы, а тут мужик сам хочет с нашим фигурантом разобраться — поможем? И, скорее всего, давно интересуясь «Одиночкой», его специально пригласили погостить на Слынчев Бряг, может статься через его «волчье» командование.

Сомнительно, что с Агджой работали «втемную», или, как говорят профессионалы, «под чужим флагом»: какая уж там «темная», когда его, дабы не артачился при вербовочном подходе, на время помещают в кутузку — охолонись, подумай на досуге. Выбор, надо сказать, у «волка» был не ахти: либо сотрудничество с болгарами (и КГБ!), либо депортация в родные края, где, как известно, Агджу с нетерпением поджидал палач. Без следа исчезнуть можно было и в самой Болгарии: посудите сами — к чему чекистам нежелательный свидетель, который та-акое брякнуть может — мол, меня Папу убрать просили?!

Конечно, можно было согласиться на все, лишь бы удрать из Болгарии, а там… Только не настолько уж глуп Агджа, чтобы не понять: ЭТИ достанут везде. Так что можно не сомневаться: уж агентом-то болгарской секретной службы Али Мехмет Агджа стал точно — иного при том раскладе и быть не могло. Кроме летального исхода. А уж насколько все было добровольно, вопрос второстепенный.

Только вот не одни болгары вальсы кружили вокруг Агджи: любопытствовали и товарищи из представительства КГБ в Софии, даже из Москвы прилетали — ходили вокруг, изучали подающую надежды птичку, вели долгие беседы, хоронясь под болгар. И еще вопрос, кто конкретно завербовал Агджу: болгары или люди Крючкова под болгарским флагом. Уж выбор мишени для Агджи самим болгарам принадлежать никак не мог, да и в надежности исполнителя столь щекотливого дела Центр обязательно должен был предметно убедиться. А как иначе?

В 1991-м Бакатин пытался искать в лубянских архивах документы о причастности КГБ к покушению на Папу, о чем ехидно и вспоминает Леонид Шебаршин: «Никаких признаков этого обнаружено не было». Еще бы! Кто ж на бумаге оставляет такие следы, или Вадим Викторович надеялся найти папирус с собственноручно начертанной Андроповым и Крючковым резолюцией «Папу — убить!»?

Но лучший наш свидетель тут сам… Владимир Крючков. Каковой мог, конечно, в мемуарах вообще обойти скользкий вопрос. Мог ограничиться традиционной фразой в своем стиле — «До сих пор продолжают муссировать слухи о мнимой причастности спецслужб Болгарии, а заодно и Советского Союза к покушению в 1981 году на главу римской католической церкви Папу Иоанна Павла II».

Так нет, Владимир Александрович проявил несвойственную ему говорливость: этого «Остапа понесло» так, что он вдруг выкладывает то, что все столь упорно отрицали много лет. Обратимся к источнику:

«Должен признаться, что на определенном этапе целенаправленные действия, в первую очередь, американских спецслужб заставили кое-кого даже в Москве засомневаться, а до конца ли искренни наши болгарские друзья, нет ли хоть малейшей, пусть даже опосредованной связи между Софией и тем инцидентом, который произошел в Ватикане. Вопросы эти поднимались в контактах с болгарами на высшем уровне. Мне тоже поручили провести откровенный разговор с министром внутренних дел Болгарии Стояновым, что я и сделал, хотя сам, разумеется, полностью исключал причастность болгарских коллег к покушению». — Спрашивается: к чему такая суета, если все чисто и такую возможность исключаешь в принципе?!

И как проходили такие «беседы»: «Димитр, дорогой, не ты, часом, такого криворукого к Папе послал, что с двух шагов мажет? — Володя! Да ты что! Да разве ж наши ребята так хреново работают?! — Нет? Ну, смотри. Но стрелковую подготовку все же подтяни, а то разбаловались, понимаешь, с этими отравленными зонтиками…».

В общем, по Крючкову выходит, что полного доверия к болгарам отчего-то не было, посему «дополнительную проверку с использованием наших оперативных возможностей (т. е., через внедренную к братушкам агентуру. — авт. ) мы все же провели. Вывод был однозначным — болгары здесь ни при чем. Хотя, должен признаться, что масштабы умело раздуваемой истерии достигли таких размеров, что однажды я поймал себя на мысли, что и меня настораживает чрезмерное волнение болгарских коллег после ареста Антонова».

Ух ты! Что же это за «истерия» такая, если в подлинность «болгарского следа» начинает верить информированнейший глава мощнейшей разведки в мире?! Посему «последовала команда еще об одной проверке, результаты которой уже не оставляли никакого места для сомнений» . Да кто бы усомнился!

Отметим: Крючков признает, что советские спецслужбы провели, по меньшей мере, ТРИ проверки болгар, что уже беспрецедентно, трижды Андропов приказывает своему лакею: «Ищи, Вова! Ищи! Ищи!».

Резюме: если Кремль и КГБ пошли на такую проверку друзей, значит, там допускали, что БОЛГАРЫ СПОСОБНЫ НА ПОДОБНОЕ, были основания, прецеденты, факты! Зная специфику взаимоотношений между спецслужбами двух стран в те времена, пофантазируем: выходит, болгарская ЧК была столь самостоятельна, что, закусив удила, могла позволить столь экстравагантные выходки — сама, без совета и указки старших товарищей? Да все спецы по болгаро-советским чекистским связям в один голос рявкнут: «Невозможно!» Ибо не было в соцлагере более послушной, более сервильной, более дрессированной, более покорной КГБ тайной полиции, нежели болгарская! Что подтверждает и крючковский зам, генерал Грушко: «В нашем сотрудничестве с разведками стран Восточной Европы наиболее сердечными были отношения с болгарами…Велся лишь один спор: кто кого больше любит». О чем красноречиво свидетельствуют и воспоминания еще одного чекистского генерала, Вадима Удилова, работавшего с «братушками». Да об этой специфической особенности вспоминает едва ли не каждый! Так что без указки Москвы София и близко бы к Агдже не подошла. И если уж его завербовали, запустив на большой оперативный простор, значит, не могло на то не быть недвусмысленных указаний старших братков.