Алексей Шишов - Казачество в 1812 году

Тогда люди благоразумные решили не толкаться и ждать своей очереди по ряду, пока толпа хоть немножко разредеет. В числе этих благоразумнейших, добровольно становившихся в порядок был и мой дед…»

…Оставив опустевшую Москву, русская армия фланговым маневром отходила к Торутино, чтобы встать здесь походным лагерем. Таков был стратегический замысел полководца М. И. Голенищева-Кутузова, который скрывался им от окружения до поры, до времени. От неприятеля он прикрылся двумя сильными сводными отрядами генералов М. А. Милорадовича и Н. Н. Раевского (оба силой в два корпуса: один пехотный и один кавалерийский). Под их прикрытием Главная армия двинулась от Красной Пахры к Тарутино.

Тот и другой отряды имели в своем составе казачьи полки, которые денно и нощно несли боевое охранение. Они с большим знанием такого опасного дела на войне «наблюдали» все дороги, которые вели из Москвы на юг: на Рязань, Каширу, Серпухов и Калугу (Старую и Новую). Именно донцы 9 сентября донесли Милорадовичу об обнаружении на Серпуховской дороге двигавшегося от Москвы неприятеля в крупных силах. Затем враг был замечен со стороны Каширской дороги.

Это были кавалерийские части маршала короля Неаполитанского Иоахима Мюрата и сводного корпуса маршала герцога Истрийского Ж.-Б. Бессьера, созданного Наполеоном специально для поиска «пропавшей» русской армии на Старой Калужской дороге. На Серпуховскую дорогу в сторону Подольска выдвигался 5-й (Польский) корпус князя Ю. Понятовского. В ночь на 12 сентября император французов писал Мюрату, что перед маршалом должна стоять только одна цель – напасть на след противника. В те дни венценосного полководца Бонапарта пугала неизвестность на большой войне: он уже догадывался, что Кутузов его перехитрил.

Человек, который в отечественную историю вошел как «спаситель России», действительно переиграл великого завоевателя Наполеона, который силой оружия покорил едва ли не все государства континентальной Европы, и тактически, и стратегически. Скрытность и безопасность своего знаменитого в военной истории флангового Тарутинского марш-маневра Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов обеспечил казачьими полками, во главе которых стояли талантливые командиры. На деле хронология этой операции выглядела следующим образом.

5 сентября:

Главная русская армия, отступившая из Москвы, перешла на Каширскую дорогу, оставив на Рязанской дороге у Боровского перевоза казачий отряд полковника И. Е. Ефремова в составе 4 полков (двух донских казачьих, 1-го Башкирского и Симферопольского крымско-татарского).

6 сентября:

Главная русская армия во главе с генерал-фельдмаршалом светлейшим князем М. И. Голенищевым-Кутузовым перешла на Серпуховскую дорогу, оставив на Каширской дороге казачий отряд подполковника К. И. Харитонова.

7 сентября:

Главная русская армия двинулась к городу Подольску, оставив на Серпуховской дороге летучий казачий отряд майора А. А. Лачинова.

Таким образом, совершая Тарутинский марш-маневр, полководец М. И. Голенищев-Кутузов умело ввел в заблуждение своего старого именитого соперника. Делал он это по собственному разумению, поскольку над ним уже не довлело высочайшее присутствие, как это было в ходе Русско-австро-французской войны 1805 года, которая завершилась Аустерлицем. И исполнителей в лице конницы «степных ос» полководец имел вполне достаточно.

Когда русская армия перешла на Старую Калужскую дорогу, на столбовых Рязанской, Каширской и Тульской дорогах уже стояли оставленные там казачьи полки полковника Ефремова, подполковника Харитонова и майора Лачинова. Им ставилась одна и та же боевая задача: при появлении французского авангарда отступать по «своим» дорогам, а не к армейскому арьергарду, маскируя истинное положение главных сил кутузовской армии.

При таком отступлении скорость отхода не должна была превышать скорость наступательного движения преследователей. Схватки на дорогах разрешались только в исключительных случаях, чтобы не демаскировать собственную малочисленность и отсутствие за спиной подкреплений, прежде всего пехоты и артиллерии. То есть, говоря иначе, противник хитроумно заманивался как можно дальше в «никуда». Во всех трех случаях это делалось на удивление умело и тактически грамотно, хотя рязанские, каширские и тульские земли назвать Задонскими и Кубанскими степями было никак нельзя.

Военная хитрость удалась на славу. 6 сентября авангард Великой армии под начальством маршала Иоахима Мюрата перешел реку Москву у Боровского перевоза. Стоявшая здесь казачья бригада полковника И. Е. Ефремова была принята неприятелем за русский арьергард. Когда казачьи полки стали на глазах наполеоновских войск отступать, те последовали за ними, играя роль настойчивых, но уже обманутых преследователей. В те первые дни «преследования» отступавшей кутузовской армии генералы Мюрата не торопились: они в тот теплый сентябрьский день уверовали в то, что «точно сели противнику на хвост».

На аванпостах начались схватки, как правило, скоротечные, кавалерийские. Казакам приказывалось не упорствовать, а завлекать врага как можно дальше и от Москвы, и от действительного маршрута движения русской армии. При этом не забывалось вести войну «по-скифски».

В составе кавалерии Мюрата находился пехотный Легион Вислы (Легион герцогства Варшавского), действовавший в наполеоновском Русском походе совместно с пехотой Императорской гвардии. Легионом командовал французский дивизионный генерал М. М. Клаперед. Поляки-легионеры в образе преследователей оказались в числе тех, кто первыми столкнулись с казаками на дорогах южнее Москвы.

Мемуарист капитан 2-го пехотного полка Легиона Вислы капитан Г. Брандт писал, что им долго не удавалось увидеть больших сил русских. По дороге перед ними далеко маячили только небольшие партии казаков, наблюдавших за движением авангардных войск корпуса короля Неаполитанского. Они то исчезали в перелесках, то появлялись вновь.

Легионеры продвигались с известной на войне осторожностью. После дела у Мира поляки императора Наполеона осознали, сколь опасны для них казаки. И не зря: под вечер 13 сентября, как писал Брандт, «приблизились неприятельские конные отряды, имевшие при себе батарею. Открылась живая канонада, в которой приняла участие и наша полковая артиллерия».

В тот сентябрьский день Наполеон Бонапарт, превративший Московский Кремль в свою штаб-квартиру, наконец-то узнал, что «пропавшая» кутузовская армия находится на Старой Калужской дороге. И он понял, что именно казаки, которых он перед вторжением в Россию называл «жалкими арабами Севера», все эти дни тревожного ожидания «водили за нос» его блистательных маршалов Франции на дорогах Подмосковья.