Олег Черенин - Очерки агентурной борьбы: Кёнигсберг, Данциг, Берлин, Варшава, Париж. 1920–1930-е годы

После завершения переговоров об условиях возврата тело Розкановского было передано на родину. Результаты судебно-медицинского обследования были отражены в соответствующем акте. В частности, польскими специалистами было обнаружено отсутствие диафрагмы и четырех ребер с левой стороны. Установлено, что оставшиеся внутренности были уложены хаотично, кроме них в брюшной полости были обнаружены фрагменты тел других людей: женской матки, обломки детской черепной коробки, три почки разных лиц, два языка вместе с пищеводом и трахеей, а также много посторонних предметов (куски дерева, солома, обрывки ткани и т. д.) [106] Halicki K. Działalność policji. S. 71. .

Первые часы после вступления частей Вермахта на территорию Польши для Жихоня прошли в исключительно напряженной обстановке. В докладе, направленном в Центр 1 сентября 1939 года в 3.40, он писал, что в 2.10 начались нападения германских разведывательно-диверсионных групп на различные объекты военной инфраструктуры: мосты, путепроводы, хранилища военной техники и снаряжения. Атакам подверглись места расположения плацувок пограничной стражи в Ежорках, Желгнове, Накле. Польские пограничники понесли первые потери.

С утра следующего дня начались массированные бомбардировки г. Быдгощи. В 10.45 девять «юнкерсов» сбросили свой груз на железнодорожную станцию, казармы 15-го Великопольского полка легкой артиллерии и 61-го пехотного полка. В результате авиационных налетов в городе возникло 23 очага пожаров. Было убито более 200 мирных жителей и военнослужащих польской армии. Вечером 2 сентября, после уничтожения значительной части документации, началась эвакуация экспозитуры сначала в направлении г. Влоцлавка, позже — в г. Брест [107] Halicki К. Z dziejów Bydgoskiej policji — Losy komisarza Andrzeja Fąferka // Przeglad Policyiny, 2008, № 1. S. 134–135. .

18 сентября в составе своего аппарата вместе с руководством 2-го отдела Главного штаба Жихонь перешел границу с Румынией.

В подготовленном отчете о результатах своей деятельности в предвоенные месяцы Жихонь писал, что «в предвоенные годы польская зарубежная разведка Главного штаба, проводимая в Германии, стояла на высоком уровне… Смею утверждать, что она по своим возможностям значительно превосходила разведки других государств, работающих по Германии» [108] Ćwięk H. Słuźba Polsce majora Jana Henryka Źychonia na obczyźnie w latach 1939–1944 // Przegląd Polsko-Polonijny. Gorzów-Wielkopolski, 2012, № 3. S. 392. .

Крупнейшим успехом германской и, соответственно, катастрофой польской разведки явилось обнаружение архивной документации 2-го отдела Главного штаба. Руководство Абвера и полиции безопасности и СД заблаговременно подготовилось к военной кампании. По линии этих органов заранее были сформированы специальные команды, в числе прочих решавшие задачи захвата секретной документации Войска Польского и других польских органов власти и управления. С началом боевых действий эти команды, двигаясь в наступающих порядках Вермахта, занимали места расположения важных военных и правительственных учреждений Польши и организовывали поиск такой документации на местах.

По свидетельству О. Райле, предпринятые абвергруппой под командованием гауптмана Буланга поиски секретных польских архивов в Саксонском дворце на площади Пилсудского, где располагалась штаб-квартира польской разведки, ни к чему не привели. «Улов» ограничивался несекретными документами и подсобными служебными материалами, такими как телефонные справочники городов Германии, картотека польских эмигрантов, официально опубликованные Вермахтом справочники и т. д.

И только через несколько дней после завершения обследования дворца на окраине Варшавы, в форте Легионов, Булангом была обнаружена большая часть архива польской разведки. По данным Райле, в качестве трофеев немцам достались материалы, отражающие деятельность польских военных атташатов и, как он пишет, «бромбергского филиала» польской разведки, имея в виду Экспозитуру № 3 в г. Быдгоще и «множество других» [109] Райле О. Указ соч. С. 131. .

Сам форт Легионов был построен русскими военными инженерами в 1854 году как один из пяти фортов первой оборонительной линии Варшавской цитадели. После того как с развитием артиллерийских средств борьбы чисто оборонительные функции фортов были в значительной степени утрачены, в начале XX века начался процесс их перепрофилирования. С 1915 года форт Владимира (Владимирский), как он именовался до 1919 года, стал служить далеким от нужд обороны целям. Он стал использоваться как место хранения архивных фондов штаба Варшавского военного округа — крупнейшего дореволюционного архивохранилища ценнейших документов русской военной истории. В частности, его фонды включали в себя несколько тысяч томов нормативной документации военного ведомства, несколько сот тысяч единиц хранения, относящихся ко всем вопросам деятельности Варшавского военного округа, самые ранние из которых были датированы 1831 годом.

В лихолетье Первой мировой войны этот ценный объект уцелел.

И германские оккупационные, и польские военные власти, отдавая себе отчет в исторической ценности русских военных архивов, приняли меры к обеспечению их сохранности, и вплоть до 1919–1921 годов они оставались на своем месте. После того как приказом по польскому военному ведомству (Ministerstwo Spraw Wojskowych) был создан Центральный военный архив, вся совокупность русских и польских военных архивов была передана в его ведение. С указанного времени, испытывая потребность в централизованном хранении и обработке архивной документации, относящейся к истории молодого Войска Польского, военные власти отдали распоряжение о частичном вывозе старых русских архивов на другие объекты. Вплоть до 1939 года форт Легионов использовался в качестве склада № 1 Военного архива [110] Rekuć Z. Przedwojenne archiwalia w forcie Legionów. Rocznik archiwalno-historyczny CAW. .

Захваченная немцами документация была погружена в пять товарных вагонов и направлена во вновь образованный филиал потсдамского военного архива в пригороде Данцига — Оливе. Результатами совместного с гестапо изучения польских материалов стал арест около ста человек, в разное время сотрудничавших с польской разведкой на территории Германии [111] Цифра в сто человек озвучена О. Райле. По воспоминаниям В. Шелленберга, судебному преследованию подверглось 430 граждан Германии, обвиненных в работе на польские спецслужбы. Там же говорится об обнаружении картотеки польской агентуры. См.: Шелленберг В. Мемуары. — Минск: Родиола-плюс, 1998. С. 92. После войны чехословацкие власти передали Польше фотокопии трофейных германских документов, включавших 75 приговоров Военного суда Третьего Рейха в отношении немцев и поляков, сотрудничавших с польской разведкой. См.: Gondek L. Op. cit. S. 31. .