Николай Лузан - Лубянка. Подвиги и трагедии

«Нами были подготовлены также специальные диверсионные группы для подрывной деятельности в Прибалтийских советских республиках. Например, германской агентуре, предназначенной для заброски в Литву, была поставлена задача захватить железнодорожный туннель и мосты близ г. Вильно, а германские диверсионные группы, предназначенные для Литвы, должны были захватить мосты через реку Западная Двина. Все захваченные таким образом не разрушенные противником стратегические объекты должны были удерживаться нашими диверсионными группами до подхода регулярных германских войск» [49] Там же. С. 35. .

О размахе диверсионно‑повстанческой деятельности гитлеровских спецслужб накануне войны красноречиво свидетельствует отчет НКГБ Литовской ССР от 14 мая 1941 года [50] Там же. С. 141. .

Так, органами государственной безопасности Литовской ССР за период с июля 1940 года по 14 мая 1941 года было «вскрыто и ликвидировано 75 нелегальных антисоветских организаций и групп, созданных литовскими националистами, которые ставили своей задачей подготовку вооруженных антисоветских выступлений к моменту возникновения войны между Германией и СССР». Координатором этой деятельности выступал «Фронт литовских активистов», созданный «в начале 1941 года литовскими буржуазными националистами по заданию германской разведки. «Фронт» ставил перед собой задачу восстановления в союзе с Германией независимого литовского фашистского государства и в этих целях организовывал по всей Литве повстанческие банды, именовавшие себя партизанами».

Эти и многие другие разведывательные данные, поступавшие из берлинской, лондонской, швейцарской и токийской резидентур НКВД, не оставляли сомнений в близкой войне с фашистской Германией. Большинство из них были известны Сталину, и он, как опытный политик, видимо, не строил иллюзий на этот счет. О неизбежности войны с фашистской Германией он говорил еще 21 мая 1937 года на закрытом совещании руководства наркоматов НКВД и обороны. В частности, им было заявлено: «Необходимо полностью учесть урок сотрудничества с немцами, Рапполо, тесные взаимоотношения создают иллюзию дружбы. Немцы же, оставаясь нашими врагами, лезли к нам и насадили свою сеть» [51] Смерш. Исторические очерки и архивные материалы. Сборник. Гл. «Трудные дни военной контрразведки». .

В мае — июне 1941 года Сталин продолжал упорно верить, что провидение отпустило ему еще полгода до решающей схватки с фашизмом. В этом его убеждала тонко сработанная специалистами гитлеровских спецслужб дезинформация, которая умело подавалась по различным каналам: разведывательным, дипломатическим и иным. В определенной степени этому способствовали и существенные противоречия, имевшие место в поступавших к нему из НКВД и ГРУ разведсводках, по срокам нападения, силам и средствам, сосредоточенным вермахтом вдоль границ с Советским Союзом. Сталин, видимо, все еще надеялся, что два капиталистических хищника вцепятся смертельной хваткой друг в друга.

Однако стойкость британцев и ее лидера, премьера У. Черчилля, не позволили «Морскому льву» (кодовое название военной операции вермахта) перепрыгнуть через пролив Ла‑Манш. Позже, в августе 1942 года, Сталин при встрече с Черчиллем признался в этих своих заблуждениях. Тот так вспоминал об том разговоре:

«В беседе со мной Сталин заметил: «Мне не нужно было никаких предупреждений. Я знал, что война начнется, но я думал, что мне удастся выиграть еще месяцев шесть или около этого» [52] Черчилль У. Вторая мировая война. Т. 4. С. 522. .

Эти роковые иллюзии вождя в 1941 году дорого обошлись советскому народу.

22 июня 1941 года хрупкую предрассветную тишину на западной границе СССР взорвали залпы десятков тысяч орудий. Полностью мобилизованная и вооруженная до зубов гитлеровская армада в считаные часы смяла оборону дезорганизованных бригад, дивизий и целых корпусов Красной армии. Удар фашистских войск оказался настолько силен, а наступление столь стремительно, что уже на третьи сутки после начала войны танки генерала Гудериана грохотали гусеницами по центральной площади столицы советской Белоруссии — Минска.

Существенную роль в этом первом успехе вермахта сыграли разведывательно‑диверсионные подразделения абвера, прежде всего известный своей зловещей славой полк специального назначения «Брандербург‑800» (с 1942 года — дивизия). Его образование относится к 1939 году, когда в пригороде города Бранденбурга в составе абвера была создана рота специального назначения, целью которой являлось проведение в тылу противника разведывательно‑диверсионных и террористических акций. К 22 июня 1941 года в своем составе полк насчитывал несколько тысяч отборных головорезов. Наряду с полком «Бранденбург‑800» при основных военных группировках действовали четыре оперативные группы (айнзатцгруппен): А, Б, Ц и Д. Структурно в них входили особые команды (зондеркомандо) и оперативные команды (айнзатцкомандо). Численность Оперативной группы составляла 600–700 человек начальствующего и рядового состава. Для большей мобильности ее подразделения — зондеркомандо и айнзатцкомандо — были обеспечены передвижными и переносными средствами связи, легковыми, грузовыми, специальными автомобилями, мотоциклами, в том числе и советского производства. В своем составе они насчитывали 10–20 офицеров, 40–60 унтер‑офицеров и 60–80 рядовых.

Помимо этих элитных спецподразделений на западной границе с СССР были сосредоточены многочисленные диверсионные отряды, сформированные из числа украинских, белорусских, прибалтийских националистов и белоэмигрантов. Большинство их участников прошли обкатку в составе «боёвок», действовавших в западных областях Украины, Белоруссии и республиках Прибалтики.

Перед полком «Бранденбург‑800», оперативными группами и бандами националистов были поставлены близкие задачи. Они состояли в следующем:

«В зоне боевых действий и ближнем тылу противника захватывать и обыскивать служебные здания и помещения партийных и советских органов, НКВД, воинских штабов и ведомств, всех других учреждений и организаций, где могли храниться важные оперативные или секретные документы, архивы, картотеки и тому подобные материалы.

Осуществлять диверсии на транспортных коммуникациях, выводить из строя линии связи, проводить террористические акции против командиров, политработников Красной армии, сотрудников НКВД и партийных функционеров.