Николай Лузан - Лубянка. Подвиги и трагедии

Важная роль в проведении операции отводилась Яну Анчаку, которого после предварительного изучения привлек в группу Я. Каминский. Его парикмахерская располагалась на Немецкой улице, как раз напротив здания суда. В ходе наблюдения за А. Функом разведчики обратили внимание на то, что каждый день с немецкой педантичностью тот в 8:40 заходил в парикмахерскую и после стрижки направлялся к себе в суд.

День 16 ноября 1943 года ничем не отличался от предыдущих. Как обычно, в 8:40 А. Функ занял кресло в парикмахерской Я. Анчака. Заглянувший в помещение «сотрудник» рейхскомиссариата (им был Я. Каминский), увидев высокое начальство, поспешил ретироваться на улицу. Неспешной походкой прошел до угла Немецкой улицы и дал условный сигнал двум пассажирам, сидевшим в «адлере», стоявшем в метрах 60–70 от здания суда. В машине находились Н. Кузнецов и Н. Струтинский.

Операция перешла в завершающую стадию: Н. Кузнецов расстегнул кобуру с пистолетом, а Н. Струтинский пододвинул поближе к себе автомат. Время отсчитывало последние секунды для приведения в исполнение приговора А. Функу. Он закончил стрижку и направился к вешалке. Незаметным движением руки Я. Анчак отдернул занавеску на окне, Я. Каминский, не спускавший глаз с парикмахерской, принял сигнал и продублировал его дальше.

Пришло время Н. Кузнецова. Он вышел из машины, бросил взгляд налево, в сторону парикмахерской, увидел А. Функа и направился в здание суда. Часовой не стал спрашивать пропуск у строгого обер‑лейтенанта и пропустил к двери. Николай Иванович прошел внутрь и встал в тень колонны. Прошла минута, за ней другая, когда наконец хлопнула входная дверь и в вестибюле появился пахнущий одеколоном А. Функ. Он был погружен в свои мысли и не обратил внимания на офицера у колонны. Кузнецов вскинул вальтер и трижды выстрелил. Гулкое эхо выстрелов пошло гулять по коридорам. Часовой перед входом в здание суда засуетился, бросил растерянный взгляд на вышедшего обер‑лейтенанта, неспешным шагом удалявшегося по Школьной улице. В это время к зданию суда подъехал битком набитый эсэсовцами грузовик. Они слышали звуки выстрелов, но ничего не могли понять. Как потом вспоминал Я. Каминский, «гестаповцы, как парализованные, смотрели на окна здания суда и Н. Кузнецова».

Труп А. Функа обнаружили только через 2–3 минуты. Началась паника. Ближайшие улицы оцепили, но было поздно: Н. Кузнецов с Н. Струтинским уже подъезжали к конспиративной квартире.

Тот ноябрь для фашистских бонз в Ровно оказался черным. За несколько дней до ликвидации А. Функа боевая группа Н. Кузнецова совершила еще одну дерзкую операцию. Средь бела дня они похитили генерал‑майора фон Ильгена, командующего на Украине войсками особого назначения, «прославившегося» жестокими карательными операциями против партизан и мирного населения. Захватили гитлеровского генерала в собственной резиденции на Мельничной улице.

Подготовка к операции началась еще в октябре 1943 года. Ей, как и в акции с П. Даргелем и К. Кнутом, предшествовала многоходовая оперативная комбинация. В офицерском казино, которое часто посещал Ильген, к нему была «подведена» разведчица Лик. Эффектная женщина сразу же привлекла внимание генерала, и он пригласил ее к себе в дом в качестве экономки.

Через некоторое время в особняке появилась вторая разведчица, Майя, двоюродная сестра Лик. Майе было дано не менее сложное задание — пойти на «сотрудничество» с гестапо. С ее помощью разведчики рассчитывали нейтрализовать гестаповцев, и это им удалось. Майя усыпляла бдительность своих кураторов, снабжая их «убаюкивающей» информацией о благонадежности обслуживающего персонала особняка.

К началу ноября Н. Кузнецов, благодаря отважным девушкам, был хорошо осведомлен об образе жизни Ильгена, маршрутах его движения и системе охраны особняка. Операция вступила в решающую фазу. Это была, пожалуй, одна из самых сложных боевых акций, которые приходилось выполнять Николаю Ивановичу и его соратникам. После предыдущих операций город находился на осадном положении и был наводнен гестаповцами и полицейскими. Слухи о неуловимом обер‑лейтенанте, который направо и налево валил высокопоставленных фашистских бонз, подняли на ноги все спецслужбы и военные комендатуры. Особняк Ильгена был дополнительно окружен двумя рядами колючей проволоки, а его охрана усилена.

12 ноября 1943 года Д. Медведев утвердил окончательный план операции по захвату гитлеровского генерала, который разработали Н. Кузнецов и Н. Струтинский. Как всегда, он был дерзким и не укладывался в общепринятые схемы. Эта боевая акция, получившая кодовое название «Дело «Кафра», как и многое другое, что делал Николай Иванович, представляла собой невероятное сочетание вдохновения разведчика с холодной логикой математика.

13 и 14 ноября четверо разведчиков во главе с Н. Кузнецовым, переодетые в гитлеровскую форму, напрасно прождали Ильгена. Условного сигнала — приподнятой занавески на одном из окон особняка — от Лик не поступило. На следующий день в 16 часов 15 минут такой сигнал ими был принят. Оставив машину неподалеку от подъезда, Николай Иванович с тремя разведчиками вошел в особняк. Используя жетон гестапо, они молниеносно разоружили растерявшуюся охрану и организовали засаду.

Потянулись минуты томительного ожидания, приближалось время смены караула, а Ильген все не появлялся. Разведчики занервничали, но Н. Кузнецов сохранял железную выдержку и решил ждать до конца. В холле часы неспешно отсчитывали секунды, стрелки приближались к 17 часам, когда к особняку подъехал Ильген. Отправив машину в гараж, он поднялся на крыльцо и, не обратив внимания на нового часового, прошел в спальню, чтобы переодеться. Неожиданное появление в комнате щеголеватого капитана вызвало у генерала недоумение, а затем и гнев. Но разбушеваться ему не дали: Н. Кузнецов и подоспевшие на помощь разведчики скрутили Ильгену руки, а рот заткнули кляпом. Кроме генерала разведчики прихватили с собой и его денщика. А чтобы отвести подозрения от Лик и Майи, заставили того написать записку: «Спасибо за кашу. Ухожу к партизанам и забираю с собой генерала. Смерть немецким оккупантам. Казак Мясников».

Окружив Ильгена плотным кольцом, они вышли на улицу. И здесь произошло непредвиденное: генерал ухитрился развязать руки и выдернуть изо рта кляп. Его истошный вопль «Партизанен! Партизанен!» взорвал тишину улицы. Кузнецов и разведчики тут же скрутили Ильгена и потащили к машине. Но было уже поздно, на крики из соседней улицы выбежала группа гитлеровцев. Они остановились, оторопело смотрели на происходящее и ничего не могли понять. В это же время из переулка вышла новая смена часовых. Казалось, еще одно мгновение — и вспыхнет перестрелка.