Валерий Шамбаров - Гитлер. Император из тьмы

Сколько этих несчастных не дошли до цели, сколько погибло в пути, не знает никто. Но и в генерал-губернаторстве их никто не ждал! Устраивайся как хочешь, без работы, без денег, или подыхай от голода. На освободившуюся землю в западную Польшу было переселено в три раза меньше немцев, 500 тыс. Предполагалось, что участки земли у них будут больше, чем у польских крестьян. Но поляков изгнали не всех. Значительную часть оставили, но их отправляли на работу в Германию или отдавали в работники хозяевам-немцам. 500 тыс. женщин определили прислугой в немецкие семьи (семьи членов НСДАП имели приоритет в получении невольниц). Инструкции для рабов и рабовладельцев разрабатывал лично Гиммлер. Польским слугам запрещалось посещать общественные места, вступать в половую связь, хозяевам предоставлялось право (и обязанность) пороть их за мелкие проступки. А за «саботаж» или даже «вызывающее поведение» требовалось передавать провинившихся в гестапо. Надзирать за соблюдением этих инструкций также вменялось в обязанность гестапо [39].

Да уж, и для гестапо, и для обычной полиции работы нашлось предостаточно. Среди множества недовольных возникали подпольные группы, отрядики. Или просто кружки, где знакомые откровенно выражались, что они думают о нацистах. Евреи пытались разбегаться из гетто, поляки – уклониться от депортаций, подделывали документы. А экономика развалилась. Люди оставались без работы, воровали. Расцвели черный рынок, спекуляции, бандитизм, проституция. Тюрьмы были забиты, арестованных преступников, политических или уголовных, вывозили целыми поездами в германские лагеря.

Наконец, Гитлер указал: «Нет никакой надобности оправлять подобные элементы в концентрационные лагеря рейха». Поискали по Польше, и в начале 1940 г. подобрали подходящее место для нового «карантинного» лагеря. В заболоченном малонаселенном районе у селения Аушвиц (Освенцим) стояли заброшенные, еще австрийские, кавалерийские казармы. Идеей организовать здесь место заключения заинтересовалась фирма «И. Г. Фарбениндустри» – ей требовался дешевый рабский труд. Она достигла с СС взаимовыгодного соглашения, взяла на себя расходы по строительству концлагеря, а рядом стали расти огромные заводы по производству синтетического топлива и каучука.

Между тем подготовка к наступлению на французов и англичан опять всколыхнула «генеральскую оппозицию». Да еще как! Теперь гитлеровским военачальникам уже казалось, что нападение на Польшу было оправданным, безопасным. Они напрочь забыли собственные мрачные прогнозы. Но столкновение с Англией и Францией явно выглядело повторением Первой мировой со всеми вытекающими последствиями! Наверняка проигрышными, катастрофическими!

Впрочем, историки уже давно отметили: вся так называемая «генеральская оппозиция» яйца выеденного не стоила. Она не шла дальше болтовни в узких кругах знакомых и перемывания костей фюреру. Гальдер, Браухич, отставной генерал Бек возмущались политическими поворотами Гитлера. Обсуждали, что надо бы сместить его, даже арестовать. С этим все соглашались. Разве можно дальше терпеть проходимца? Но… реальных шагов за этими разговорами не следовало. Никаких! Потому что рисковать своими шкурами генералы абсолютно не желали. Мало того, генералы не хотели возвращать то, что они уже успели захватить: Австрию, Чехословакию, Польшу…

Мало-мальски активных центров оппозиции обозначилось всего два. Один сорганизовался вокруг статс-секретаря германского министерства иностранных дел Вайцзеккера, второй – вокруг начальника абвера (военной разведки) адмирала Канариса. Причем обоих можно было назвать оппозиционерами лишь условно. Они не опирались ни на какие политические или армейские группировки внутри Германии, а встали на путь прямой измены. Вайцзеккер направил в Швейцарию своего эмиссара Кордта для переговоров с англичанами. А Канарис, взвесив стратегические ресурсы немцев и западных держав, приходил к выводу, что поражение неизбежно. Еще в Первую мировую войну, работая в США, Канарис установил связи с британской разведкой. Теперь в абвере возникло гнездо заговорщиков.

Помощники адмирала Остер и Донаньи установили контакты в Риме с иезуитом доктором Лейбером, доверенным лицом папы Пия XII, с британским послом в Ватикане Осборном. Прощупывали, на каких условиях западная коалиция согласится заключить мир? Немцы настаивали, что завоеванные страны требуется оставить в их распоряжении. И не только завоеванные! На будущее Германии надо предоставить свободу рук в Восточной и Центральной Европе.

Английского посла подобные аппетиты не смущали. И наглость германских «оппозиционеров» почему-то не смущала. Осборн заявлял, что Британия может оставить Германии Австрию и Судеты. Но выставлял и встречные условия. Для примирения надо отстранить Гитлера и гарантировать, что немцы «не предпримут никаких наступательных действий на Западе» (многозначительно умалчивая о действиях на Востоке). Римский папа шел еще дальше. В это время нацисты вовсю репрессировали католическое духовенство в Польше, но понтифика, судя по всему, это не озаботило. За примирение на Западе он готов был содействовать «урегулированию восточного вопроса в пользу Германии». То есть пустить немцев в Восточную Европу – пускай воюют с русскими сколько угодно [149].

Кстати, и во Франции высокопоставленные политики и военные полагали, что примириться совсем не поздно. Примириться просто необходимо – если Германия вновь станет «предсказуемой», обратится против СССР. Но Чемберлену и Даладье уже было невозможно идти на соглашения с Гитлером. А Гитлер уходить со своего поста, разумеется, не собирался. А офицеры Канариса, ввязавшиеся в переговоры, не имели возможности организовать переворот, да и желания такого не имели. Они хотели подстраховать только собственные шкуры и нашли для этого более простой способ, чем переворот. Начали шпионить на англичан, передавали им замыслы фюрера и германского командования. Вот такой она была, «странная война».

Советский Союз пока еще не вступал в войну, не объявлял ее ни одному государству. Хотя фактически он стал союзником Германии. Коминтерн предписал коммунистам всех стран «начать широковещательную кампанию против войны и разоблачать происки Англии». Председатель исполкома Коминтерна Георгий Димитров совсем недавно был подсудимым на скандальном процессе о поджоге рейхстага, на весь мир гремели его пламенные речи, обличающие нацизм. Но сейчас он провозглашал совсем другое: «Легенда о якобы справедливом характере антифашистской войны должна быть разрушена».

Очень важным фактором стало и экономическое сотрудничество. В Германию начались поставки продовольствия, горючего, стратегического сырья. В 1939 г. немцам предоставили товарный кредит на 180 млн. марок, потом еще на 500 млн. Только за 12 месяцев, с февраля 1940 по январь 1941 г., СССР поставил Гитлеру 1 млн. тонн кормовых злаков, 900 тыс. тонн нефтепродуктов, 100 тыс. тонн хлопка, 500 тыс. тонн фосфатов, 100 тыс. тонн хромовой руды, 300 тыс. тонн железа и чугуна, 2400 кг платины, марганцевую руду, металлы, лес. Немцам разрешили дозаправку и ремонт кораблей, в том числе военных, в советских портах [20, 41].