Борис Соколов - Чудо Сталинграда

Вот как описывал впечатления от советского наступления под Харьковом неизвестный нам командир батальона немецкой 294 пехотной дивизии, оборонявшей Песчаное. 1 мая 1942 года он записал в дневнике: «Сегодняшний перебежчик принес сведения, что русские хотят наступать 15 мая. Ну, до этого времени мы будем готовы. Пусть тогда приходят». Из этой записи можно сделать вывод, что наступление Юго-Западного фронта не было неожиданностью для германского командования.

5 мая появились новые перебежчики, что тоже было отмечено в дневнике неизвестного нам капитана вермахта: «…Сегодня у нас было целых 10 перебежчиков. Из них восемь азиатов и двое русских. Последние принадлежали к инженерной разведке, которая имела задачу выяснить условия перехода Бабки танками. В Молодовой уже построены штурмовые мосты для танков. Следовательно, мы с большой определенностью можем считаться с тем, что русские будут атаковать наш участок танками».

8 мая добавились новые сведения: «Сообщения о подготовке русского наступления усиливаются. Перебежчики нам приносят много существенных новостей – часто, может быть, преувеличенных, но в основном верных. Постройка мостов, их всего семь, и одной переправы указывает на то, что наступление будет произведено против нашего участка. Целая дивизия, которая будет действовать против нас, находится на марше.

Говорят и о танках. Сегодня прозвучало число – 300!!! Через русло Бабки они хотят переправиться штурмовым мостом. Знаменитые ракетные орудия на 50 выстрелов также должны быть применены против нас».

А вот Альфред Риммер, погибший в Сталинграде солдат мотопехотного полка 16-й танковой дивизии, сыгравшей решающую роль в германском контрнаступлении под Харьковом, так описал в дневнике ход этого контрнаступления: «18 мая – В три часа началось. Танки все время преследуют врага. Уличная борьба, вечером бои за каждый дом. Взято множество пленных.

19 мая – Опять с рассвета преследуем врага. Заняли село и взяли добычу: молоко, яйца, кур, свиней. Замечательно! Очистили село и дальше. Взято 100 пленных. Пришли перебежчики с пропусками. Налет новых американских самолетов.

20 мая – Наше задание выполнено. Кольцо замкнуто, частично мы его уже сжали. Взято 1000 пленных.

22 мая – Идем вдоль и поперек России, ломая всякое сопротивление. В 12 часов наступали на сильные отборные войска. Бой продолжался до 10 часов вечера – это был самый страшный наш бой. Мы понесли тяжелые потери. Наши собственные самолеты бомбили нас. Все это так страшно, что я себе никогда не представлял ничего подобного.

23 мая – Мы три раза меняли позиции, так как слишком слабы.

24 мая – Кольцо замкнуто. Русским некуда деться. С 7 до 16 отбивали атаки. Я уже было потерял всякую надежду, так как русские имели десятикратное превосходство.

25 мая – Атаки русских следуют волна за волной с 11 до 19 часов, но наша артиллерия делает свое дело и самолеты тоже.

Помоги нам бог! Долго мы при всем желании не сможем продолжать так. Русские в 50 метрах от нас. Не хватает боеприпасов. Или русские сейчас прорвутся, или сдадутся. Окружение скоро увенчается успехом, взято 1000 пленных.

26 мая – Бог помог нам: русские не предприняли атак. С 7 до 12 бомбардировали 200 русских самолетов. В час наша авиация. Всюду убитые. Добыча за добычей. Здесь три армии в окружении. Мы двумя ротами против одной армии удерживали высоту… Если бы русские атаковали, они уничтожили бы нас. Все мы уже попрощались с жизнью – вокруг перекличка: рота выполнила свою задачу и может идти в село. Покушали и даже легли спать, но – «Рота, приготовиться в сторожевое охранение». Когда наш взвод проходил через лес, на расстоянии 100 метров с криками «Ура» вырвались русские. Наш огонь отразил атаку…»

Бросается в глаза, что немецкие солдаты действуют тактически гораздо более грамотно, чем их противник, у которого все сводится к массированным лобовым атакам, без должной разведки и взаимодействия родов войск.

Накануне начала осуществления операции «Блау» в руки советского командования попали планы немецкого наступления на юге восточного фронта, однако, к сожалению, это обстоятельство никак не было использовано для лучшей подготовки к отражению немецкого наступления.

За девять дней до начала немецкого наступления произошел инцидент, поставивший его под угрозу срыва. 19 июня майор Иоахим Рейхель, начальник оперативного отдела штаба 23-й танковой дивизии, на легком самолете вылетел в части. В нарушение всех правил он взял с собой планы предстоящего наступления. Самолет был сбит, а документы попали в руки советских солдат. Бывший начальник штаба Брянского фронта генерал М. И. Казаков вспоминал: «19 июня на Юго-Западном фронте, в районе Нежеголь, был сбит немецкий военный самолет. Все, кто находились в нем, погибли, но в планшете одного из погибших сохранилась карта 1:100000 и еще какие-то документы. При тщательном изучении удалось установить, что планшет принадлежал майору Рейхелю, начальнику оперативного отдела 23-й танковой дивизии, и что этот самый Рейхель доставлял в свой штаб директиву командира 40-го танкового корпуса 6-й немецкой армии о предстоящей наступательной операции «Бляу» (так у автора. – Б.В.).

Особенно подробно была расписана в директиве задача 40-го танкового корпуса, который имел в своем составе две танковые дивизии (3-ю и 23-ю), одну моторизованную (29-ю) и две пехотные (100-ю и 376-ю). На первом этапе операции корпусу надлежало наступать частью сил из района Волчанск в общем направлении на Волоконовка, Старый Оскол, с тем чтобы у Старого Оскола соединиться с войсками 4-й немецкой танковой армии, наступающей из района Щигры, и замкнуть кольцо окружения значительной группировки советских войск. В дальнейшем эти части противника становились авангардом его 6-й полевой и 4-й танковой армий, коим предстояло вести наступление дальше – вдоль реки Дон на юго-восток».

Однако М. И. Казаков признает, что «несмотря на большую интенсивность работы всех видов нашей разведки – и авиационной, и наземной – нам не удалось установить тогда с достаточной точностью состав сил противника. Мы знали лишь общее количество его дивизий, предназначенных для наступления в первом эшелоне (с ошибкой в две-три единицы), но не имели данных о танковых и моторизованных соединениях». Несомненно, что всю группировку немецких войск, равно как и весь замысел операции «Блау» документы и карты, захваченные у майора Рейхеля, не раскрывали. Однако уже одно то, что стало известно о задачах 40-го танкового корпуса, должно было насторожить советское командование, поскольку указывало на проведение крупной наступательной операции с решительными целями.

Вечером 20 июня между главнокомандующим Юго-Западным фронтом и направлением маршалом Тимошенко и Сталиным состоялся разговор по прямому проводу: «Василевский. Здравствуйте. Товарищ Сталинсейчас будет говорить. Ставка просит Вас кратко доложить обстановку, Ваше отношение к перехваченным у немцах документам и какие мероприятия Вы считаете необходимым провести в ближайшее время.