Павел Софинов - Очерки истории Всероссийской Чрезвычайной Комиссии (1917—1922 гг.)

Я могу предоставить некоторые фин. средства — Шипу, чтобы Клецанда 200 000 рублей» [77] См. «Документы об антинародной и антинациональной политике Масарика», ИЛ, 1954, стр. 21; В. Краль, О контрреволюционной и антисоветской политике Масарика и Бенеша, ИЛ, 1955, стр. 80. .

Смысл этой записи легко был расшифрован: Масарик дает указание Шипу, бывшему начальнику финансового управления чехословацких легионов, о передаче Савинкову через секретаря русского отделения Чешского национального совета Клецанда 200 тысяч рублей на организацию террора. Как показал впоследствии Савинков, эти деньги были ему вручены в условленный срок.

План англо-французских заговорщиков сводился в общих чертах к следующему.

Спровоцировать антисоветский мятеж чехословацкого корпуса, двигавшегося к Владивостоку, повернуть этот корпус на север, в сторону Архангельска, где предполагалось высадить десант. В момент выхода мятежного корпуса к верховью Волги Савинков должен был поднять контрреволюционные восстания в Рыбинске, Ярославле, Костроме, Муроме и других городах и удерживать их в своих руках до подхода из Архангельска антантовских войск, а с востока — чешского корпуса. Одновременно предполагалось поднять восстание в Москве и рядом террористических актов полностью дезорганизовать оборону Советской страны, свергнуть Советскую власть и восстановить власть буржуазии.

Заговор послов предусматривал выступление левых эсеров против Советского правительства, срыв Брестского договора и возобновление войны с Германией. По свидетельству Савинкова, французское посольство дало прямое задание левым эсерам убить немецкого посла Мирбаха с целью развязать войну с Германией.

Вот что показал на суде в 1924 г. Б. Савинков:

«…Мне было известно из французских источников, от того же Гокье и Гренара, что они (левые эсеры,—Я. С.) тоже получали помощь от французов… Греиар мне говорил о том, что убийство Мирбаха было сделано при известном участии французов через левых эсеров… Французы, зная, что левые эсеры будут выступать в Москве, наши силы перебросили сознательно на Верхнюю Волгу, стараясь приурочить время нашего выступления к восстанию левых эсеров» [78] «Дело Бориса Савинкова», изд. «Рабочая Москва», 1924, стр. 60. .

О том, что английским дипломатическим представителям также было известно о подготовке левых эсеров к мятежу, свидетельствует, например, разговор Локкарта со своими агентами Сескисом и Мейеровичем. Локкарт прямо указал, что у левых эсеров «все готово для того, чтобы свергнуть большевистскую власть, разработан план захвата Москвы, казарм, ближайших железнодорожных станций и т. д.»

В первой половине 1918 г. были созданы и другие подпольные антисоветские организации, из которых следует отметить «Правый центр», «Союз возрождения» и «Национальный центр».

«Правый центр», сложившийся в феврале — марте 1918 г., объединял торгово-промышленные круги России. В «Правый центр», первоначально называвшийся «Девятка», входило по три представителя «Совета общественных деятелей», «Торгово-промышленного комитета» и правой группы кадетской партии. Руководителями «Правого центра» являлись бывший царский министр Криво-шеин и профессор Новгородцев.

«Союз возрождения», возникший в мае 1918 г., объединял в своих рядах кадетов, народных социалистов, правых эсеров и правых меньшевиков. Все эти партии и группы в первые дни после Октябрьской социалистической революции открыто выступали против Советской власти. Получив ряд сокрушительных ударов от ВЧК, они ушли в подполье, поставив себе целью свержение Советской власти, установление диктаторской власти с последующим созывом учредительного или национального собрания.

«Правый центр» и «Союз возрождения» неоднократно пытались объединиться, однако объединения не произошло в силу разногласий по вопросу внешнеполитической ориентации. В то время как большинство «Правого центра» придерживалось германской ориентации, «Союз возрождения» делал ставку на Антанту. На почве разногласий по вопросу, кому продаться: немцам или англо-французам, — произошел раскол в самом «Правом центре», из которого выделилась группа, образовавшая так называемый «Национальный центр».

Так, уже в первой половине 1918 г. сложилась целая цепь тайных заговорщических организаций, представляющих собой составную часть интервенции, организованной империалистами Антанты против Советской России.

Первым мощным ударом ВЧК по заговору, свитому послами иностранных государств, был разгром савинковской организации «Союз защиты родины и свободы» («СЗР и С»).

Разоблачение и ликвидация этой организации явились трудным экзаменом для молодой Чрезвычайной комиссии. Заместитель председателя ВЧК Я. X. Петерс писал: «Этот заговор поставил перед аппаратом ВЧК новую сложную и чрезвычайно трудную задачу. Одно дело — бороться с хулиганством и бандитизмом и небольшими группами белогвардейцев (дела, какие ВЧК приходилось разбирать до раскрытия белогвардейского савинковского заговора), другое дело — разбираться в материалах, допросах хорошо подобранной белогвардейской организации, имеющей специальные шифры, пароли и внутриорганизационную дисциплину». Между тем сотрудники ВЧК — рабочие от станка, солдаты и матросы, профессиональные революционеры, мобилизованные партией для трудной и сложной работы, еще не имели достаточного опыта борьбы с тайными заговорщическими организациями.

Несмотря на крайне сложные условия, ВЧК блестяще выдержала экзамен. Громадную помощь в этом ей оказали рядовые советские люди.

В мае 1918 г. ВЧК получила два крайне важных письма. В первом письме рабочий завода «Каучук» Ннфонов, которого переселили в дом № 1, по Молочному переулку, сообщал, что находящуюся в этом доме частную лечебницу посещают какие-то подозрительные господа, больше похожие не на больных, а «на офицеров — ваше высокоблагородие» [79] См. журн. «Новый мир» № 9, 1958 г., стр. 149 .

Во втором письме командир латышского полка писал со слов знакомой ему девушки, что в Иверской больнице (Покровская община) скрывается под видом больных много офицеров. Один из них, юнкер Иванов, влюбленный в медицинскую сестру, советовал ей на время уехать в деревню, так как в Москве ожидается вооруженное выступление против большевиков.

Получив эти сигналы, Ф. Э. Дзержинский приказал установить тщательное наблюдение за лечебницей в Молочном переулке, а также за Иверской больницей. Я. X· Петерс и М. Я. Лацис осмотрели больницу и убедились, что там «действительно находится много подозрительного элемента» [80] См. воспоминания Петерса о работе ВЧК в первый год революции, журн. «Пролетарская революция» № 10 (33), 1924 г., стр. 12. . За юнкером Ивановым также было установлено наблюдение. Вскоре было выяснено, что он часто бывает в доме № 3, кв. 9, по Малому Левшинскому переулку.