Павел Софинов - Очерки истории Всероссийской Чрезвычайной Комиссии (1917—1922 гг.)

Весьма вероятно, — писал Никольский в заключение, — что в ближайшие дни Юденич (с которым мы в полном единении) и все мы переедем на русскую почву, на тот берег, чтобы целиком влючиться в непосредственную работу» [231] «Известия ВЦИК № 213. 25 сентября 1919 г. .

Арестованный В. И. Штейнингер вначале отговаривался незнанием и задетых ходом следствия лиц, и обнаруженных документов. Однако уже через несколько дней, припертый к стене неопровержимыми уликами, он вынужден был сознаться, что кличка «Вик» относилась к нему и что он являлся центральной передаточной инстанцией между «Национальным центром» и генералом Юденичем.

Засада, оставленная на квартире Штейнингера, вскоре арестовала генерала Махова, являвшегося представите-лем Юденича при «Национальном центре», и меньшевика Розанова — одного из главарей эсеро-меньшевистского «Союза возрождения».

Распутывая постепенно заговорщический клубок, Особый отдел ВЧК выявил агентов «Национального центра» в штабе 7-й армии, в военных, пограничных и железнодорожных учреждениях Петрограда. Генерал Юденич лишился многих своих шпионов, которые должны были подготовить почву для его нового наступления на Петроград.

Из Петрограда нити заговора тянулись в Москву. О существовании в столице контрреволюционной организации ВЧК было известно и из других источников.

Летом 1919 г. в Особый отдел ВЧК пришла учительница 76-й советской школы и сообщила, что к директору этой школы А. Д. Алферову часто приходят какие-то подозрительные личности. За школой и за подсобным хозяйством этой школы, находившимся под Москвой, было установлено наблюдение. Одновременно из Особого отдела Южного фронта пришло сообщение, что при попытке перейти к Деникину задержан белогвардейский курьер. При первом осмотре у задержанного не было обнаружено компрометирующих его документов. Но потом чекисты обратили внимание на его ногти — необычайно длинные и грязные. Оказалось, что под ногтями курьер носил узкую фотопленку, свернутую в тончайшие трубочки. Когда фотопленку отпечатали и увеличили, то увидели, что она содержала зашифрованные шпионские донесения, подписанные псевдонимом «дядя Кока». Шпиона расстреляли, а фотопленку отправили в ВЧК.

Документы, расшифрованные в ВЧК, содержали секретные данные о состоянии Красной Армии, о политических настроениях в тылу и т. д. Они еще раз подтвердили, что в Москве орудует хорошо законспирированная и крайне опасная белогвардейская организация. Однако достаточных материалов для ее ликвидации в распоряжении ВЧК еще не имелось. Те немногочисленные данные, которые удалось получить у арестованного Штейнингера, а также в результате наблюдения за Алферовым, не могли еще служить основанием для проведения операции.

Новые нити, ведущие к центру заговорщиков, неожиданно были обнаружены далеко от Москвы.

В июле 1919 г. по северной части Вятской губернии, через хмурые и безлюдные леса пробирались два агента из ставки адмирала Колчака. Они несли с собой по миллиону рублей для московского «Национального центра». Когда агенты достигли реки Вятки, они разделились и пошли в Москву различными путями. Агент по имени Василий Васильевич добрался до Москвы и передал «Национальному центру» деньги, посланные Колчаком. Другой же лазутчик, Николай Павлович Крашенинников, был пойман. Его задержал милиционер в селе Вахрушеве Слободского уезда Вятской губернии 27 июля 1919 г. Обнаружив у задержанного два револьвера и огромную сумму денег и получив путаные объяснения, милиция отправила его сперва в уезд, а потом в Вятку. Здесь агент Колчака назвал свою настоящую фамилию и признался, что он — сын помещика Орловской губернии, офицер колчаковской разведки, по поручению ставки Колчака вез деньги для контрреволюционной организации в Москве.

Признав, что дело задержанного Крашенинникова имеет серьезное значение, Вятская губчека 8 августа отправила арестованного в Москву.

Сидя в тюрьме, Крашенинников попытался передать своим московским сообщникам две записки. В одной из записок (от 28 августа) говорилось: «Прошу В. В. М. (т. е. Василия Васильевича Мишина, спутника Крашенинникова. — П. С.) или, если нет его. то кого-либо заготовить несколько документов для 35–40 летн., 25–30 летн. и 22–25 летн. и передать их-по требованию предъявительнице сего, кто узнает условленный знак: В. В. М. для меня прошу обязательно к 30 августа достать 1 кг цианистого калия или какого другого сильно действующего яда, необходимого в интересах дела. Прошу также сообщить к 30 августа, арестован ли Η. Н. Щ. и другие, кого я знаю, можно ли их назвать или нет [232] В «Известиях ВЦИК» это место напечатано так: «можно их вызвать или нет». Но это, видимо, опечатка, так как трудно предположить. чтобы Крашенинников вызывал заговорщиков к себе в тюрьму. , также прошу сообщить общее положение. Н. Крашенинников» [233] «Известия ВЦИК» № 225, 9 октября 1919 г. .

Обе записки были адресованы Щепкину или супругам Алферовым. Но ни одна из них не попала адресатам.

В ночь с 28 на 29 августа ВЧК арестовала Алферова и Щепкина. При обыске квартиры Алферова чекисты вначале не обнаружили никаких вещественных доказательств его шпионской деятельности. Один из участников этой операции, старый чекист Ф. Фомин, рассказывал впоследствии, что оперативная группа уже собиралась уходить, когда руководитель ее — член коллегии ВЧК Аванесов обратил внимание на массивное мраморное пресс-папье, лежавшее на столе. Он осторожно развинтил эту канцелярскую принадлежность и внутри обнаружил бумагу, исписанную мелким почерком. Когда той же ночью эту бумажку показали Ф. Э. Дзержинскому, он улыбнулся и сказал: теперь все в наших руках. Оказалось, что в записке содержался список заговорщиков [234] См. «Нева» № 12, 1957 г., стр. 140–141. .

При аресте Щепкина чекисты захватили связного, прибывшего от Деникина. Во дворе дома, в дровах обнаружили жестяную коробку, в которой хранился своего рода архив «Национального центра».

Из коробки извлекли следующие шифрованные и не-шифрованные документы:

1. Записка с изложением стратегического плана действий Красной Армии от Саратова.

2. Сводка о составе армий Западного, Восточного, Туркестанского и Южного фронтов на 15 августа 1919 г. с указанием номеров дивизий и мер, принимаемых советским командованием для укрепления Южного фронта (переброска частей с Восточного фронта), а также с описанием плана действий одной из армейских групп на Южном фронте.

3. Сведения о численности и дислокации частей 9-й армии Южного фронта (по дивизиям) по состоянию на 20 августа. ·

4. Подробное и весьма точное описание Тульского укрепленного района с указанием количества и мест расположения зенитных батарей, а также сведения о расположении базисных складов на Южном фронте.