Анатолий Чайковский - НКВД и СМЕРШ против Абвера и РСХА

В отсутствии разведданных о серьезном прорыве русских в вопросе производства танков нового типа Гитлер обвинил Абвер. Привыкший исключительно к похвалам и наслышанный об имевшем место в рейхе мнении о превосходстве его ведомства над другими спецслужбами в вопросах разведки и контрразведки и о том, что о нем говорили не только с уважением, но и как незаурядном человеке, уйдя в себя, Канарис замкнулся. Затаившаяся обида со временем трансформировалась в неадекватно принимаемые им и его первыми помощниками решения, которые, как оказалось, стали роковыми.

Неудовлетворенность Гитлера качеством военной разведки, прежде всего в отношении оценки состояния советских Вооруженных Сил, почувствовал на себе и генштаб ОКХ, оценивающий их перед войной как «колосса на глиняных ногах». К концу 1941 г., после поражения немецких войск под Ростовом, Тихвином и Москвой, когда неудачи Вермахта стали очевидны, одним из первых в немилость фюрера среди многих высших армейских чинов впал генерал-лейтенант Курт Типпельскирх. Он был смещен с должности обер-квартирмейстера IV (отвечал за разведку в сухопутных силах) генштаба ОКХ и отправлен на Восточный фронт командиром 30-й пехотной дивизии.

Заигрывая с Западом, проводя несанкционированные встречи и переговоры с его представителями, шеф Абвера и его ближайшее окружение, среди них генерал Ганс Остер, не только уверовали в неприкасаемость органа военной разведки ОКВ со стороны скрытых и явных соперников, но документировали события, решив сохранить «для истории» следы своих политических интриг.

Освещая одну из таких встреч и последовавший затем разговор одного из ее участников с единомышленником, в разделе «Отчеты в сейфе отдела Z [123]» автор книги «Трагедия Абвера. 1935–1944 гг.» Карл Бартц писал: «Здесь записи по моей поездке с графом Мольтке (Ганс Мольтке, дипломат, посол Германии в Варшаве, затем Мадриде. – Авт.) в Швецию. Я разговаривал там с Беллом, английским епископом из Чичиестера, и дал ему понять, что в Германии существует Сопротивление.

Догнаньи (Ганс фон Догнаньи [124], сотрудник Абвера. – Авт. ) указывает на документ, который держит его свояк. «Это еще один смертный приговор. По мне, так я бы не хранил ни одного написанного листка. Если найдут эти документы, мы все пропадем. Но Бек (Людвиг Бек, генерал-полковник, бывший начальник генштаба сухопутных войск Германии, находился в оппозиции к Гитлеру, в случае свержения нацистов заговорщиками рассматривался в качестве будущего канцлера. – Авт. ) настаивает. Он желает, чтобы все было задокументировано. Это самое неприятное в деле. Отдай свой отчет, ему место в сейфе Остера…»».

Таинственный абверовский сейф гестапо обнаружит год спустя. Кроме доклада о швейцарской поездке, там хранилось немало других материалов, направленных против Гитлера и «черного ордена» СС: проекты воззваний к немецкому народу после военного переворота; наработки по планируемому вооруженному противостоянию; отчеты о фронтовых встречах Остера и его переговорах с военачальниками, на которых предполагалось положиться во время путча и многое другое. Найденные документы станут решающей каплей в судьбах многих людей, в том числе и Канариса. Но произойдет это позже, а пока события разворачивались по заранее определенному сценарию…

Для Канариса, а в целом Абвера, очередные предупреждающие сигналы прозвучали ранней весной и осенью 1942 года. Один из них был связан с успешным налетом 27 февраля британской авиации на секретную немецкую радарную установку в Брюневале под Гавром. Гитлер пришел в ярость от успехов противника и потребовал доклада – какого прогресса англичане достигли в сфере радаров. Шеф Абвера в который раз оказался не на высоте. Последовал разговор с Гиммлером, в ходе которого фюрер «сильно жаловался на Канариса, который так и не предоставил ему достоверных данных по этой теме, более того, намекнул, что с этим делом СС справились бы лучше».

Спустя несколько дней последовали новые непредвиденные события. Аресту гестапо на сей раз подвергся заподозренный в измене сотрудник Абвера Пауль Тюммель [125]– агент «А—54», что еще более усугубило личные неприятности Канариса и его ведомства. Гейдрих использовал данный «прокол» в собственных амбициозных целях – чтобы подмять под себя военную разведку. Приглашенный в мае 1942 г. в Чехию, где его бывший подчиненный по флотской службе стал наместником Гитлера, в роскошном Пражском граде Канарис вынужден был отказаться от подписанных в 1935 г. «Десяти заповедей», определяющих отношения Абвера и СС, и пойти на значительные уступки. Мыслями о том, что это далеко не конец неприятностям, он поделился с Вальтером Шелленбергом: «Несмотря на то, что на данный момент решение было найдено, я не могу избавиться от чувства, что Гейдрих нападет вновь. Соглашение позволило лишь вздохнуть чуть свободнее».

От быстрого и окончательного поражения Абвера с участием СС на некоторое время отдалила последовавшая вскоре смерть Гейдриха, но тучи продолжали сгущаться.

Ссылаясь на «особенно хорошо информированного посредника», шеф Абвера убеждал начальника штаба ОКВ фельдмаршала Кейтеля, а через него Гитлера, что высадка войск союзников произойдет на Корсике, позже стал говорить о Южной Франции и, наконец, о Балканах. В противовес мнению командующего немецкими войсками в Италии фельдмаршала Кессельринга, что англосаксы появятся в Северной Африке, точка зрения Канариса победила: их ждали в Южной Франции…

8 ноября 1942 г. союзники высадились в Северной Африке. Гитлер через Кейтеля высказал Канарису свое явное неудовольствие.

Следующий, более серьезный выговор от фюрера последовал после истории с начальником итальянской спецслужбы генералом Аме, с которым шеф Абвера поддерживал тесные отношения. От него он знал, что в армии против Муссолини сколачивается оппозиция, более того, существует угроза свержения диктатора. Будучи осведомлен о возможной смене режима дуче, в докладах в ОКВ Канарис обходился лишь общей информацией о положении дел. 25 июня 1943 г. Муссолини был свергнут, Гитлер пришел в очередное бешенство: ожидался не только резкий поворот в итальянской политике, но и реальная потеря Германией военного союзника. Информация о подобного рода развитии событий приходила от отдела 1Ц штаба армии Кессельринга, отдела «Иностранные армии Запад» генштаба ОКХ, но их игнорировали. Зная о дружеских связях Канариса и Аме, по вопросам военной разведки и контрразведки Гитлер продолжал все еще верить только Абверу. Последующие события показали: его доверие к Канарису было на пределе. О несостоятельности «маленького адмирала» фюреру все чаще стали говорить Геринг и Гиммлер. Как бы в подтверждение их слов, тайная война на советско-германском фронте с участием Абвера приобретала все более непредсказуемый характер.