Валентин Фалин - Второй фронт. Антигитлеровская коалиция: конфликт интересов

Крымская встреча удовлетворила Рузвельта в большей степени, чем он ожидал. Это удовлетворение проистекало не только из принятых СССР обязательств по окончании войны в Европе внести свой вклад в разгром японского милитаризма. В основу важнейших решений конференции легли американские разработки. Это предельно сузило поле для черчиллевских интриг и подножек. Подчеркнуто деловой подход советской стороны к обсуждавшимся вопросам снимал сомнения президента в достижимости стабильного мира. Естественно, при минимальном желании и готовности самих американцев учиться у жизни, а не только поучать других.

Но, как сообщал 1 марта 1945 года из Вашингтона посол А. Громыко, возобладавшая в Ялте линия на совместные действия трех держав в доведении войны до общей победы и строительство в согласии друг с другом прочного мира после разгрома агрессоров встретила в США не одни восторги. Сенатор Ванденберг открыто отстаивал свой план «пересмотра» взаимоотношений между союзниками по завершении войны. Сенатор Уилер призывал защищать «западную цивилизацию» от Советского Союза. Газеты Херста и Патерсона вели кампанию за то, чтобы «держать Россию вне Европы» [924].

Не в последнюю очередь эти круги имел в виду Рузвельт, подчеркивая, что от добросовестного выполнения союзнических соглашений, достигнутых в Тегеране и Ялте, зависят « судьба Соединенных Штатов и судьба всего мира на будущие поколения ». «Здесь, – предупреждал президент по возвращении из Крыма, – у американцев не может быть среднего решения. Мы должны взять на себя ответственность за международное сотрудничество, или мы будем нести ответственность за новый мировой конфликт » [925].

При тщательном ознакомлении с документами и заявлениями Рузвельта конца 1944–1945 года бросается в глаза их разнокалиберность и атональность. Сказывались, по всей видимости, происшедшие с лета 1944 года перемены в окружении президента. Гопкинса оттерли от Рузвельта: их отношения омрачили слухи, будто специальный советник главы администрации попал под слишком сильное влияние то ли англичан, то ли русских или китайцев, чтобы доверять ему защиту интересов США. На авансцене красовались деятели типа Леги и Маршалла. Им принадлежало авторство большинства полемических посланий, которые от имени президента направлялись в тот период в Москву. Вполне правдоподобно мнение, что в последний год жизни Рузвельта министры, советники и помощники, «щадя его здоровье», многое просто не докладывали президенту. Власть растаскивалась по департаментам и ведомствам. В силу этого затруднительно вынести однозначное суждение о том, в какой мере глава администрации был информирован, в частности, о специальных операциях Управления стратегических служб.

Об афере К. Вольффа написано немало книг и глав в книгах. Скрупулезно точно фактическая сторона дела и его подоплека описана Л. А. Безыменским, имевшим возможность выверить данные и оценки в беседах с непосредственными участниками событий [926]. Стандартным произведением остается работа Б. Смита и Е. Агаросси «Операция „Восход солнца“» [927]. Некоторые нюансы этой операции высвечены в книге под общим названием «Война секретных служб против Германии» [928].

Наше внимание сосредоточится на прояснении вопросов о том, (а) когда контакты стали переговорами, (б) какие конкретные расчеты связывались сторонами с возможной договоренностью, (в) к чему свелась афера в конечном счете. Выяснить и наложить реальность на официальную версию, которая на высшем уровне горячо отстаивалась американцами и англичанами как единственно верная.

Итак, 12 марта 1945 года посол США в Москве известил письмом в НКИД о том, что «8 марта через Бюро стратегических служб на данном (Средиземноморском) театре было получено сообщение, что старший офицер войск СС в Италии генерал Карл Вольфф в сопровождении Долльмана и Зиммера и представителя ОКВ, как предполагают из штаба генерала Кессельринга, должны были прибыть в Лугано (Швейцария) с целью обсуждения вопроса о капитуляции германских войск в Италии. Информация, полученная 9 марта, подтвердила прибытие генерала Вольффа и его готовность попытаться разработать программу вывода из войны немцев, находящихся в Северной Италии».

Уже из текста письма вытекало, что речь шла о чем-то большем, чем «капитуляция войск». Предлагалось (якобы Вольффом), чтобы «до капитуляции германские руководящие лица, находящиеся в Италии, обратились к германскому народу с заявлением, что положение безнадежно и что продолжение борьбы ведет лишь к бесполезному пролитию немецкой крови». Уже в первом письме посла США контакты с Вольффом дважды назывались « переговорами », но одновременно нарочито акцентировался тезис, что американские представители намерены вести их «на чисто военной основе, а не на правительственной или политической основе» [929].

Перед советской стороной было классическое «отвлекающее заявление», возникшее, наряду с прочим, в результате цепи фальсификаций: Долльман утаил от Вольффа часть «предварительных условий», изложенных ему сотрудниками Управления стратегических служб на «ознакомительной» встрече в Швейцарии, которая состоялась 3 марта; Даллес в донесении Доновану о беседе с Вольффом 8 марта придал повышенную привлекательность позиции генерала СС; Донован, докладывая вопрос Рузвельту, госсекретарю Стеттиниусу и главкому Эйзенхауэру, «отредактировал» Даллеса таким манером, что Гиммлер оказывался вроде бы непричастным к начинавшимся переговорам, а заглавной целью самих переговоров стало «прекращение немецкого сопротивления в Северной Италии». Дезинформация обладает тем лучшими шансами на успех, чем ближе она отвечает сокровенным чаяниям потребителей.

Естественно, в информации, заготовленной для Москвы, целиком сокрытым был факт, что афера Вольффа стартовала не с нулевой отметки. В ней кульминировались встречные усилия сторон: с конца 1944 года УСС подсылало к германским командующим на Западном фронте отобранных из военнопленных немецких офицеров с предложением сложить оружие (можно и без формальной капитуляции), люди Гиммлера в свой черед выходили на Даллеса – через итальянских промышленников, архиепископа Милана кардинала Шустера, спецслужбы Швейцарии, немецкого консула в Лугано Константина фон Нойрата – с идеей перемирия, по которому англо-американским войскам упорядоченно передавалась бы вся Северная Италия в обмен на дозволение вывести соединения вермахта «за Альпы». К. Вольфф был практически продолжателем зондажей Нойрата (декабрь 1944 – январь 1945 года), но в переговорах с Даллесом мог опираться на одобрительно принятый Гитлером 6 февраля 1945 года доклад генерала СС, выделявшего необходимость активных акций, дабы расколоть «противоестественный» союз США и Англии с СССР.