Сергей Третьяк - Трудный путь к Победе

Всего против группы армий «Центр» на 26 % общей протяжённости советско-германского фронта были сосредоточены 38 % стрелковых и 40 % танковых соединений действующей армии, 40 % фронтовой авиации и вся Авиация дальнего действия Красной Армии – 40 % личного состава, 48 % артиллерии, 77 % танков и САУ и 53 % боевых самолётов советской действующей армии. На участках прорыва была создана невиданная плотность сил и средств -150-290 орудий и миномётов и 20-120 танков непосредственной поддержки пехоты на 1 км фронта.

В процессе подготовки операции проводились широкие мероприятия по оперативной маскировке и дезинформации противника. В тылу 3-го Украинского и 3-го Прибалтийского фронтов были созданы ложные районы сосредоточения подвижных войск. Танковые армии на юго-западном направлении не трогались с места. В полном объёме планы операции в Беларуси знали только сам Верховный Главнокомандующий, его заместитель, начальник Генштаба и его первый заместитель, начальник Оперативного управления Генштаба и один из его заместителей. Всякая переписка на сей счёт, а равно и переговоры по телефону и телеграфу категорически запрещались, за этим осуществлялся строжайший контроль. Оперативные соображения фронтов разрабатывались двумя-тремя лицами, писались от руки и докладывались непосредственно командующими. В войсках развернулись работы по совершенствованию обороны. Войсковые газеты публиковали материалы только по оборонительной тематике. Вся устная агитация была нацелена на прочное удержание занимаемых позиций. Работа мощных радиостанций временно прекратилась, вещали только маломощные передатчики, располагавшиеся не ближе 60 км от переднего края и работавшие на пониженной антенне под специальным контролем. В прифронтовой полосе части и соединения передвигались только небольшими группами и только в ночное время. Ни днём, ни ночью не разрешалось разводить костры. Временно из прифронтовой полосы были выселены все местные жители.

С немецкой стороны в «Белорусском балконе» были развёрнуты 16-я армия группы армий «Север» (5 дивизий), 4-я танковая армия группы армий «Северная Украина» (6 дивизий) и группа армий «Центр» (3-я танковая, 4, 9 и 2-я армии -52 дивизии и 3 бригады, 900 тыс. человек личного состава, 7,6 тыс. орудий и миномётов, до 900 танков и САУ; командующий генерал-фельдмаршал Э. Буш). Общая численность этой группировки в составе 63 дивизий (в том числе 1 танковая, 2 моторизованные и 1 кавалерийская) и 3 пехотных бригад достигала 1,2 млн человек (в том числе 800 тыс. человек боевого состава), 9,6 тыс. орудий и миномётов, 932 танка и САУ. Воздушную поддержку сухопутных войск осуществляли 6-й воздушный флот генерала Р. фон Грейма (342 боевых и 1008 учебных, связных и транспортных самолётов) и штабная эскадра группы армий «Центр» (22 самолёта); кроме того, к воздушной поддержке немецких войск на «Белорусском балконе» могли быть привлечены части 1-го и 4-го воздушных флотов [1].

К летним боям 1944 г. в Беларуси готовились не только наши, но и немцы. За май и первые две декады июня силы трёх Белорусских фронтов выросли на 200 тыс. человек – от 1 до 1,2 млн, силы группы армий «Центр», соответственно, на 50 тыс. (от 850 до 900 тыс.). Однако немцы были введены в глубокое заблуждение относительно истинных наших намерений. Генерал-фельдмаршал В. Модель, командовавший группой армий «Северная Украина», не допускал возможности наступления противника нигде, кроме как на его участке. Немецкое Главное командование, вполне с ним соглашаясь, ожидало главного удара летней кампании на Западной Украине или на Балканах, а вспомогательного – в Прибалтике. Эту его уверенность подтверждали сообщения ведомства адмирала Канариса о подготовке русскими наступления «на Украине и против Румынии». С помощью усиленной воздушной разведки оно настойчиво пыталось установить, что затевает советская сторона севернее Кишинёва – именно там был оборудован ложный район сосредоточения советского ударного кулака. 24 из 34 танковых и моторизованных дивизий, имевшихся на советско-германском фронте, были сосредоточены южнее Припяти. Развёртыванию же советских войск перед группой армий «Центр» придавалось второстепенное значение. Предполагалось, что в Беларуси с советской стороны возможны лишь частные наступательные операции с ограниченными целями. Кроме того, опыт удачных для немецкого оружия оборонительных боёв зимой 1943–1944 гг. на линии Днепровского рубежа утвердил уверенность А. Гитлера и его Ставки в несокрушимости «Восточного вала» и в способности группы армий «Центр», применяя испытанную «волноломную тактику», успешно отразить новое наступление «большевиков» в Беларуси. Поэтому даже после того, как командованию группы армий «Центр» в середине мая 1944 г. удалось вскрыть подготовку советской стороной наступательных операций у р. Проня, вдоль шоссе Москва – Минск и в районе Витебска, фельдмаршалу Бушу было отказано в получении даже самых малых подкреплений из стратегического резерва. По мнению начальника отдела иностранных армий Востока германского абвера генерала Р. Гелена, с которым фюрер был всецело согласен, готовящееся «русское наступление против Генерал-губернаторства» имеет только вспомогательный характер и серьёзной угрозы не представляет. Максимум, чего смогут советские войска летом 1944-го добиться в Беларуси, – это ценой больших потерь продвинуться на 50 км до рубежа Могилёв – Орша – Витебск. А чтобы ещё раз «хорошенько пустить кровь русским», сил у фельдмаршала Буша предостаточно.

Военная верхушка Третьего рейха продолжала строить самые радужные перспективы на будущее. 5 мая 1944 г. на совещании генералитета вермахта в Зонтхоффене начальник штаба Главного командования вермахта фельдмаршал В. Кейтель, касаясь вопроса о военном положении Германии, заявил: «Мы снова вернём потерянные на Востоке богатейшие русские земли». А затем недвусмысленно добавил: «Я прикажу расстреливать офицеров, которые усомнятся в нашей победе».

В целом к 20 июня 1944 г. вся группировка немецких войск на «Белорусском балконе» по численности и техническому оснащению уступала одной группе армий «Центр» девятимесячной давности (по состоянию на 1 октября 1943 г. -63,5 дивизии (в том числе 9 танковых и моторизованных), 1,5 млн солдат и офицеров, 12,8 тыс. орудий и миномётов, 630 танков и САУ, поддержанных 700 самолётами 6-го воздушного флота, из которых 600 боевых). Многие дивизии, будучи вынуждены «отдать взаймы» на другие участки Восточного фронта целые батальоны, имели сильный некомплект не только личного состава и тяжёлых вооружений, но и боевых подразделений (5–7 батальонов вместо 10 по штату). Однако немецкие войска занимали заранее подготовленную, глубоко эшелонированную (250–270 км) оборону, которая опиралась на развитую систему полевых укреплений и естественные рубежи. До 80 % всего личного состава и боевой техники было сосредоточено на первом рубеже обороны, который носил условное наименование «Пантера» и проходил по северо-восточным и восточным границам «балкона». Оборонительные полосы проходили, как правило, по западным берегам многочисленных рек, имевших широкие заболоченные поймы. По этой причине на ряде участков боевые порядки немецких соединений не были развиты в глубину, а между позициями соседних частей существовали значительные разрывы. Тем не менее на важнейших направлениях в тактической зоне обороны были созданы 11–14 линий траншей, эшелонированных в глубину на 20–25 км, которые прикрывались минными полями и 6–7 рядами проволочных заграждений. На самых угрожаемых участках были построены доты и дзоты, установлены бронеколпаки и сборные железобетонные огневые точки. Многие стрелковые ячейки и траншейные огневые точки имели бронещитки. Все населённые пункты, находившиеся в тактической зоне, были превращены в опорные пункты и узлы сопротивления.