Сергей Третьяк - Трудный путь к Победе

Уйрегідкммыв г<$р4ДО

^ ^ НілртдАд*** ул*еь* СО* 01 Окт, *о*С*

, e. 6*лняЯшй

' ^ фршпгро

___. ДоЛьЯС^Ійь** мЛйч*

^= —^ фр<���нто*

- ** Hfcfts»««е*««п<���юа tttHto

цыо наступления

Рис. 36. Решения командующих 1-го Дальневосточного, 2-го Дальневосточного и Забайкальского фронтов на проведение наступательной операции. Август 1945 г.

в полной боевой готовности. Штабы фронтов имели даже планы борьбы с воздушными десантами японцев, в которых были детально разработаны мероприятия с указанием сил и средств, выделяемых для этих целей. Мероприятия непосредственной подготовки наступления были проведены в течение месяца. За это время командующие фронтами, флотом, армиями и флотилиями приняли решения, разработали и утвердили планы операций, провели подготовку районов выгрузки и сосредоточения войск, исходных районов для наступления, по подготовке и воспитанию личного состава для действий на новом ТВД против нового противника, по оперативному, материальному, техническому и медицинскому обеспечению войск.

Природные условия Маньчжурского театра оказали существенное влияние на планирование операции и последующее использование в ней войск. Чтобы достичь Центральной Маньчжурской равнины, советским войскам предстояло преодолеть горно-таёжные и горно-пустынные районы, простирающиеся на глубину от 250 до 400–500 км. Переход через горы высотой 1000–1900 м можно было осуществить преимущественно по горным дорогам и тропам, пролегающим на высоте по большей части 1500–1900 м, изобилующим крутыми подъёмами и спусками, чередующимися с заболоченными падями и крутыми поворотами. Условия театра вынуждали наши войска на первом этапе действовать по изолированным друг от друга направлениям. В пустынных степях Внутренней Монголии войскам предстояло преодолевать обширные безводные пространства при 50-градусной жаре и песчаных бурях.

Именно поэтому намечаемая наступательная операция была исключительно хорошо подготовлена в тыловом и материально-техническом отношении. Материальное обеспечение операции намечалось и осуществлялось с учётом большой удалённости ТВД от основных баз снабжения страны. Накопление боеприпасов, горючего, продовольствия и снаряжения при активном содействии граждан-дальневосточников шло с декабря 1944 г. К началу августа 1945 г. в войсках были созданы огромные запасы: 3–5 комплектов боеприпасов, 10–30 заправок горюче-смазочных материалов, шестимесячные нормы продовольствия и фуража. Непосредственно в армиях находилось до 10 сутодач продовольствия. За сутки до начала операции были созданы запасы воды, обеспечивающие снабжение ею войск вплоть до преодоления Большого Хингана. Тыловые части и учреждения были приближены к войскам, армейские и фронтовые склады располагались на сокращённых дистанциях. Техническое обеспечение планировалось с учётом необходимости восстановления танков, САУ и автомашин на месте выхода из строя. В тылу также была развёрнута госпитальная база на 166,2 тыс. коек.

При подготовке операции большое внимание уделялось вопросам скрытности управления и обеспечения внезапности. Ставка ВТК обязала всех командующих фронтами ставить задачи армиям лично, устно, без вручения письменных директив. На государственной границе и во внутренней жизни войск сохранялся обычный режим. Гражданское население из приграничной зоны не отселялось. Все передвижения войск в период их сосредоточения осуществлялись только по ночам. Радиостанции вновь прибывающих частей и соединений работали только на приём. Прежние радиосети работали с обычной нагрузкой. Офицеры и генералы, участвующие в рекогносцировках, как правило, переодевались в солдатскую форму. Для ряда генералов и маршалов, прибывших на Дальний Восток, временно были изменены фамилии и воинские звания. Во всех фронтах создавались ложные районы сосредоточения войск.

Как вспоминал начальник оперативного отдела и заместитель начальника советского Генштаба генерал армии С. М. Штеменко, план операций, разработанный Генштабом совместно с командующими фронтов и утверждённый Ставкой ВГК 28 июня 1945 г., предусматривал открытие военных действий против Японии между 20 и 25 августа. Изменения в конечной дате операции произошли 5 августа, когда Сталин, вернувшись в Москву из Потсдама, в телеграфном разговоре с Главкомом советских войск на Дальнем Востоке маршалом А. М. Василевским поручил тому самостоятельно определить начало наступления, исходя из уровня готовности войск и в зависимости от обстановки. Василевский предложил начать наступление не позже 9-10 августа, так как погода в эти дни была благоприятной, да и существовала опасность того, что японцы успеют завершить укрепление своих сил в Маньчжурии и Корее.

7 августа в 16 часов 30 минут Верховный Главнокомандующий подписал директиву о вступлении СССР в войну против Японии, которая немедленно была доведена до штаба Главкомата советских войск на Дальнем Востоке, до штабов Забайкальского, 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов и Тихоокеанского флота. Директивой предписывалось утром 9 августа 1945 г., в соответствии с планом Ставки, после получения кодового сигнала «Волк» начать боевые действия против Японии.

Войска и планы Японии. После Первой мировой войны японское правительство взяло курс на превращение захваченной в 1910 г. Кореи в промышленную колонию – поставщика стратегического сырья, продовольственных продуктов и промышленных полуфабрикатов для нужд метрополии. 60 % пахотных земель принадлежало паразитическому сословию японских и корейских помещиков и фермерам-кулакам. Лишь 20 % крестьян были собственниками земли (надел не больше полгектара на хозяйство), остальные 80 % – арендаторами-издолыциками. Арендная плата составляла 50–75 % урожая натурой. Ежегодно 60 % корейского риса (1,8 млн т) и 400 тыс. голов скота вывозилось в Японию. Потребление риса в самой Корее было в 3 раза ниже, чем в Японии, половина корейских крестьян систематически голодала. Практически все обследования засвидетельствовали крайне примитивный уровень развития сельского хозяйства. В 1942 г. 80 % корейцев было неграмотно. Доля корейского капитала в промышленности составляла в 1939 г. 5–6%, главным образом во второстепенных отраслях. В 1944 г. Корея дала в общем объёме промышленной продукции Японской Империи 100 % добычи магнезита, графита, кобальта, слюды и бора, 80 % добычи вольфрамовой руды, 85 % производства молибдена, 22 % выплавки алюминия. Эксплуатация лесных богатств Кореи велась хищническими методами.

Корейский опыт с успехом был повторён в Маньчжурии, где в 1932–1944 гг. была создана вторая военно-экономическая база Японской Империи. Сельское хозяйство Маньчжоу-го ежегодно давало 20 млн т продовольственных и технических сельхозкультур, 12 арсеналов Маньчжоу-го ежегодно производили для императорской японской армии 1100 самолётов и 2200 авиамоторов, десятки танков, САУ и бронемашин, сотни автомобилей, 1,5 тыс. орудий крупного калибра, 3 тыс. орудий малого калибра, 10 тыс. миномётов и гранатомётов, 28–30 тыс. пулемётов, до 350 тыс. винтовок, миллионы снарядов и сотни миллионов патронов. На судоверфях Маньчжоу-го, Корейского и Квантунского генерал-губернаторств серийно строились малые боевые корабли, вспомогательные и транспортные суда для японского речного и морского военного флота. Крупнейшим военно-промышленным центром Маньчжурии был Мукден, где в 1944 г. было сосредоточено 60 % мощностей оборонной промышленности страны. В 1944 г. Маньчжоу-го дало 30 % добычи железной руды, 25 % добычи каменного угля, 30 % выплавки чугуна, 15 % выплавки стали, 55 % производства синтетического бензина, 33 % продукции военной промышленности в общеимперском производстве.