Сергей Третьяк - Трудный путь к Победе

Для «сохранения лица» Японской Империи нужна была хоть какая-нибудь «победка» над «русскими большевиками», чтобы прошуметь о ней на весь мир, чтобы создать впечатление, будто «непобедимые и непобеждённые» японцы прекратили войну с Советским Союзом лишь по доброй воле божественного монарха. Но самураи подвели своего императора и на этот раз. Убедившись за десять дней войны на горьком опыте, что советские танки не боятся японских пушек и смертников, солдаты Квантунской армии массово удирали и сдавались в плен. Полки и целые дивизии уходили в горы, бросая на дорогах танки, пушки, автомашины, большое количество снаряжения – вплоть до солдатских ранцев. К концу дня 16 августа в столице Северной Маньчжурии – Харбине в войсках гарнизона началась паника. Сюда дошли слухи о сокрушительном разгроме войск 1-го фронта под Муданьцзяном. Признав крушение всех надежд, Токио направил специальные директивы командованиям Квантунской армии (16 августа) и 5-го фронта (19 августа), в которых говорилось: «В период окончания войны разрешаем на местах вести соответствующие переговоры о прекращении военных действий и о порядке передачи оружия». Однако, и это тоже симптоматично, директивы были направлены не по радио, а через личных представителей императора (принцев крови), и получены были соответствующими адресатами с суточным запозданием. А далее происходило вообразимое только в японской армии: двое суток командиров соединений Квантунской армии знакомили с директивами и посланиями императора и уговаривали согласиться на прекращение войны.

В 17 часов 17 августа радиостанцией советского Главного командования на Дальнем Востоке, в течение двух часов передававшей разрешение на посадку самолёта с японскими представителями, было принято сообщение штаба Квантунской армии, под которым стояла подпись её главкома. Квантунское командование извещало, что отдало войскам приказ немедленно прекратить военные действия и сдаваться в плен. О том же известил советского генерального консула в Харбине начальник штаба Квантунской армии генерал X. Хата. На деле, однако, приказа войскам Квантунской армии о прекращении боевых действий против Красной Армии отдано не было. В 2 часа 18 августа генерал Ямада обратился к советскому командованию по радио со следующей просьбой: «Я буду посылать самолёты с 6.00 до 18.00 18 августа в районы Муданьцзяна, Янцзы, Мулина, Хайлара, Ялу, а также в Северную Корею в районы Расина и Юки. Цель полётов – выбросить листовки с приказом о капитуляции. Прошу не стрелять по этим самолётам». Почти каждый из названных в этом перечне районов к 18 августа находился в руках советских войск, и посылать туда приказы о капитуляции было бессмысленно. Наоборот, в районы Хутоу, Дуннина, Мишани и других блокированных укрепрайонов, продолжавших сражаться до последнего солдата, самолеты с приказом о капитуляции не летали. Маршал Василевский уличил генерала Ямада в лицемерии и потребовал от него и всех подчинённых ему войск до 12 часов 20 августа прекратить вооружённое сопротивление и сложить оружие.

18 августа 1945 г. Главком советских войск на Дальнем Востоке маршал Василевский отдал следующий приказ войскам 1-го и 2-го Дальневосточных и Забайкальского фронтов: «В связи с тем, что сопротивление японцев сломлено, а плохое состояние дорог сильно препятствует быстрому продвижению главных сил наших войск, необходимо для немедленного захвата городов Чанчунь, Мукден, Гирин, Харбин перейти к действиям специально сформированных, быстроподвижных и хорошо оснащённых отрядов. Эти же отряды или подобные им использовать и для решения последующих задач, не боясь резкого отрыва их от своих главных сил». Подвижные отряды создавались из подразделений танковых войск, стрелковых частей, посаженных на автомашины, самоходной артиллерии и истребительно-противотанковой артиллерии на механизированной тяге. В задачу подвижным отрядам вменялось ускорение разоружения капитулировавших войск противника, освобождение захваченных ими территорий, предотвращение возможных разрушений промышленных предприятий и других важных объектов, а также вывоз материальных ценностей. Для захвата крупных городов к намеченному сроку было принято решение широко использовать воздушно-посадочные десанты инженерно-механизированных войск (спецназ).

Войска Забайкальского фронта, наступая с территории Монголии и Даурии, к 19 августа преодолели пустыню Гоби, горные хребты Большого Хингана, разгромили группировки японских войск в Калганском, Солуньском и Хайларском укрепрайонах и вышли на подступы к важнейшим промышленным и административным центрам Маньчжурии, отрезая Квантунскую армию от японских войск в Северном Китае. Войска 1-го Дальневосточного фронта, наступавшие навстречу Забайкальскому фронту из Приморья, прорвали полосу приграничных укрепрайонов, выстроенных японцами вдоль границы Советского Приморья, отразили мощные контрудары японских войск в районе Муданьцзяна и взяли этот стратегически важный город штурмом. Войска 2-го Дальневосточного фронта во взаимодействии с Амурской военной флотилией в первые дни наступления форсировали Амур и Уссури и разгромили японские войска в Сахалянском, Суньуском, Синшаньчжэнском и Жаохэйском укрепрайонах. Прорвав оборону противника в районах Хэйхэ и Фуцзиня и преодолев горный хребет Малый Хинган, части 2-го Дальневосточного фронта совместно с войсками 1-го Дальневосточного фронта к 20 августа заняли Харбин.

На приморском фланге части 25-й армии 1-го Дальневосточного фронта перешли советско-корейскую границу и во взаимодействии с боевыми кораблями, авиацией и морскими десантами Тихоокеанского флота овладели портами Унги, Наджин, Чхонджин, Вонсан. 20 августа войска 1-го Дальневосточного фронта вошли в города Гирин и Харбин, а к 25 августа очистили от японских войск территорию Кореи к северу от 38-й параллели. В тот же день завершились операции советских войск на Сахалине.

20 августа части 6-й гвардейской танковой армии Забайкальского фронта взяли Шэньян (Мукден) и Чанчунь и, развивая успех, продолжили движение в направлении Даляня (Дайрена) и Люйшуня (Порт-Артура). На Шэньянском аэродроме советскими десантниками были пленены император Пу И, его свита, а также всё командование 3-го японского фронта. По злой иронии судьбы, когда самолёт беглого марионеточного императора сел на аэродром в глубоком тылу для заправки горючим, там уже хозяйничали советские десантники… В Мукдене советские войска освободили из лагеря для военнопленных 28 генералов и 1670 солдат и офицеров английских, американских, голландских, австралийских и новозеландских войск, захваченных в плен японцами в 1941–1944 гг. в боях на Тихом океане. В числе освобождённых были британский вице-маршал авиации Малтби, американские генералы командиры корпусов Паркер, Джонс, Шарп Ченович, командиры дивизий Втофер, Пиэрс, Фонк, Орэйк, Стивенс, Лоф Бийби. Это было очень своевременно: в полдень 21 августа над центром Мукдена неожиданно появился американский самолёт-разведчик, который сбросил тысячи листовок с обращением командующего американскими войсками в Китае генерала А. Ведемейера к генералам и офицерам Квантунской армии. В листовках говорилось, что американское командование намерено высадить на Мукденский аэродром своих военных представителей «для установления связи с солдатами и офицерами союзных войск, оказавшимися в японском плену». Особо оговаривалось, что «никаких иных целей» эти представители не преследуют. Миссия прибыла через два с половиной часа. И каково же было удивление американцев, когда на аэродроме их встретили не почтительные японцы, а торжествующие победу советские солдаты во главе с комендантом Мукдена генерал-майором Ковтун-Станкевичем. Мигом «уточнив ситуацию», союзники ретировались восвояси, отказавшись даже встретиться со своими освобождёнными военнопленными.