Сергей Виноградов - Крейсера «Адмирал Макаров», «Паллада», «Баян»

Заключительным этапом кампании 1911 г. стал для бригады крейсеров заграничный поход в датский порт Киеге, осуществленный совместно с эскадрой Балтийского моря под командованием вице-адмирала Н.О. Эссена. 17 сентября бригада в составе «Адмирала Макарова» (флаг контр-адмирала В.К. Стеценко), «Баяна», «Паллады», «Громобоя» и «России» (14 августа временно причислена к соединению после окончания плавания с кадетами Морского корпуса), снялась с якоря на Ревельском рейде и вслед за флагманским «Рюриком» и бригадой линкоров («Андрей Первозванный», «Слава», «Цесаревич») вышла Суропским проходом в открытое море. Двухдневный переход по осенней Балтике, сопровождавшийся совместными маневрированиями и учениями, прошёл благополучно и утром 19 сентября корабли встали на якорь в бухте Киеге. Стоянка не была продолжительной - всего одни сутки, в течение которых сообщение с берегом и расположенным неподалеку Копенгагеном осуществлялось вследствие свежей погоды при помощи минных заградителей «Амур» и «Енисей», также пришедших с эскадрой. 20 сентября оба соединения снялись с якоря и, ведомые «Рюриком», взяли курс к российским берегам.

Возвратившись в Ревель, крейсера вновь приступили к внутреннему плаванию, продолжавшемуся до конца октября. Возвратясь в Ревель, корабли последовательно окончили кампанию и вступили в вооружённый резерв: «Громобой» 8 ноября, «Паллада» 17 ноября, «Баян» 11 декабря (вначале октября последний совершил заход в Кронштадт, где был 18 октября введён в док для ремонта кингстона продувания котлов и кожуха левого гребного вала; крейсер возвратился в Ревель в начале ноября).

Исключение составил «Адмирал Макаров», который по приказанию командующего Морскими силами Балтийского моря ещё 5 октября отбыл в Кронштадт, где намечались работы по его модернизации, в том числе установке второй мачты (необходимость этого подтверждалась в течение всего периода предшествующей службы). Уже во время стоянки в Кронштадтской гавани было получено известие о передаче на крейсер по инициативе Ольги Константиновны знамённого георгиевского флага 12-го флотского экипажа. О желании высокого шефа флигель- адъютантом капитаном 2-го ранга Погуляевым (временно назначенным командиром корабля) был информирован ГМШ, а вскоре последовало и «высочайшее соизволение». 25 октября 1911 г. знамённый флаг в присутствии всех офицеров корабля и роты нижних чинов был торжественно перенесён из дома главного командира порта на крейсер и после богослужения помещён как реликвия в командирском салоне.[ 17Георгиевский знамённый флаг был пожалован 12-му флотскому экипажу особым рескриптом императора Николая I по случаю победы над турецко-египетским флотом в Наваринском сражении 8 октября 1827 г. В этом бою отличился приписанный к экипажу линейный корабль «Азов», удостоенный кормового Георгиевского флага «в память достохвальных деяний начальников, мужества и неустрашимости офицеров и храбрости нижних чинов», являвшегося «неотъемлемой принадлежностью судна». Для отличия же всего экипажа, как «береговой строевой единицы», в конце 30-х гг. XIX века был введён Георгиевский знамённый флаг, свыше шести десятков лет служивший символом доблести русских моряков и утративший значение знамени лишь с расформированием части.]

Крейсер «Адмирал Макаров», 1913 г.

После перевооружения по двухмачтовой схеме «Адмирал Макаров» стал трудноотличим в части силуэта от своих построенных в России собратьев, но сохранил ряд присущих только ему внешних особенностей - полупортики 75 мм орудий под баком и два широких мостика в носу вместо одного у крейсеров АСЗ. Крейсер отличался также якорями французской системы Марреля и индивидуальной формы группой дальномерных и компасных площадок в корме. Он имел короткие степсы обоих стеньг, в то время как на «Палладе» и «Баяне» эти стеньги, в зафиксированном положении, простирались по всей высоте мачт и придавали обоим крейсерам несколько тяжеловесный вид, напоминающий мощные мачты их французских собратьев.

Несмотря на периодически поднимавшийся вопрос о возвращении к одномачтовому рангоуту, в пользу чего выдвигалось немало основательных доводов (главный из них состоял в возможности запутать командира атакующей вражеской подлодки в отношении курса и скорости крейсера), «Адмирал Макаров» до самого конца проходил с двумя мачтами.

Церемония передачи знамени стала последним ярким событием кампании. 1 ноября корабль спустил вымпел и вступил в вооружённый резерв, а 31 декабря на крейсере произошла смена командиров - вместо А.П. Куроша в командование вступил капитан 1-го ранга К.К. Нехаев. Зимняя стоянка в Кронштадте оживлялась лишь многочисленными ремонтными и модернизационными работами: параллельно с монтажом второй мачты заменили двигатели четырёх динамо-машин, переделали погреба снятых 75 мм носовых орудий под 6" практический боезапас, установили устройства продувания 8" орудий, провели сигнальные огни, а также исполнили ряд прочих мелких работ по дефектной ведомости.[ 18РГАВМФ, ф. 485, оп. 1, д. 37, л. 1.]

Аналогичные работы проводились и на стоявших в Ревельской гавани остальных крейсерах бригады. На «Палладе» фирмой «Дюфлон, Константинович и К°» шёл монтаж аэрофрежерации погребов, а Адмиралтейским заводом проводилась установка фундамента под компрессор. Ревельский порт осуществлял проводку антенны радиостанции и установку умформера к ней. На «Баяне» переделывались корабельная кузница, механизмы элеваторной подачи, часть вентиляторов. Одновременно на обоих «адмиралтейских» крейсерах зимой 1911/1912 гг. также велась переделка мачт, во время испытаний осенью 1910 г. обнаруживших сильную вибрацию наблюдательных постов и подлежащих вследствие этого переделке.

Пребывание в вооружённом резерве помимо повседневной корабельной службы и работ сопровождалось на всех крейсерах периодическими поверками боевого расписания, артиллерийскими учениями, «повторительными» занятиями по специальности, курсу стрельб из винтовок и револьверов, а также строевыми занятиями сводного десантного батальона бригады, часто напоминавшими грандиозный спектакль. Не была обойдена вниманием командования и проблема повышения общеобразовательного уровня личного состава, для чего в свободное от занятий время на кораблях читались лекции как на военно-морские, так и на «духовно-нравственные» темы. Освещались (разумеется, в пределах, дозволенных уставом) и события, происходящие в стране и за рубежом, причем основные из них, в том числе празднование 100-летия Отечественной войны, иллюстрировались картинами, картами и даже демонстрацией «кинематографических сюжетов».