Арсенал-Коллекция 2014 № 09 (27)

Служба на востоке оказалась недолгой. 20 августа пришел приказ о переводе в BAO (Brieftauben Abteilung Ostende - Отряд, или Батальон Голубиной Почты Остенде)[ 1Будущие бомбардировочные эскадры в 1915 г. выдавались за «почтовые».], и через несколько дней Манфред прибыл на аэродром Гистелль в Бельгии, где базировалась его новая часть. Здесь барона ожидала встреча со старым знакомым - Георгом Цоймером и новый самолет - двухмоторный AEG G.II, довольно редкая «птица» в немецких авиачастях.

«Почтовый» AEG G.II, на котором в сентябре 1915 г. летали Цоймер и Рихтгофен. Рисунок на борту самолета отражает прозвище пилота Der Schwarz Katze

Слева-направо: обер-лейтенант Кирмайер (комэск) и лейтенанты Имельман, Рихтгофен и Вортман (2 победы), ноябрь 1916 г.

Летом 1915 г. двухмоторные машины в соответствии с довоенной теорией предполагалось использовать в качестве «боевого самолета» (Kampfflugzeug)[ 2Отсюда и название германских бомбардировочных авиачастей и тяжелых самолетов.], что соответствует отечественному понятию «воздушного крейсера». Основной задачей считалось сопровождение разведчиков, затем шла разведка (сухопутная и морская), и лишь в последнюю очередь - бомбометание.

1 сентября Цоймер и Рихтгофен провели свой первый воздушный бой: над линией фронта они встретили «Фарман», экипаж которого сразу бросился в атаку. С первой минуты противник завладел инициативой, быстро зайдя в хвост немецкому аэроплану. На полотняной обшивке AEG появились пулевые пробоины. Так что первый бой мог стать для будущего аса и последним, но, к счастью, неприятель внезапно прекратил атаки, и, бросив свою жертву, отправился восвояси. По возвращении на базу, друзья на повышенных тонах долго выясняли, кто из них виноват: тот, кто плохо летает, или тот, кто плохо стреляет... В действительности же тяжелый, неповоротливый и имеющий недостаточную путевую устойчивость AEG G.II просто не подходил для воздушного боя. Однако других машин пока не было.

В одном из следующих полетов Рихтгофен, по собственному выражению, «впервые пролил кровь за отечество»: после сброса бомб он попытался подать сигнал своему летчику, чтобы тот отвернул в сторону и дал возможность увидеть результаты бомбометания. Как оказалось, слишком энергично жестикулируя, Манфред попал рукой под винт[ 3Ряд подобных случаев заставил поставить для их предотвращения металлическое ограждение кабины стрелка.]. Рана была небольшой, но врач допустил его к полетам только через неделю.

В конце сентября ВАО перебросили на юг, в Шампань, где началось наступление союзников. К этому времени Рихтгофен летал уже с обер-лейтенантом Паулем фон Остерротом[ 4Позже стал истребителем, одержал 7 побед, погиб в воздушном бою 23.4.17.] на разведчике «Авиатик» C.I (в ВАО также использовались «Альбатросы» C.I и LVG C.I/C.II, но летал ли на них Манфред, не известно). В одном из разведывательных полетов они встретились с «Фарманом» MF.11, экипаж которого, вероятно, сосредоточился на наблюдении за землей и не смотрел по сторонам. Немецкий пилот воспользовался такой беспечностью и, сблизившись с противником, полетел параллельным курсом, создав напарнику идеальные условия для ведения огня, но того подвел собственный «Парабеллум», отказавший после первых же выстрелов. Предупрежденный неприятель начал маневрировать и отстреливаться, но на этот раз техническое превосходство было на стороне немцев, и Манфред, быстро устранив неисправность, разрядил по вражеской машине всю 100-патронную ленту своего пулемета. Заядлый охотник, барон всегда считал себя хорошим стрелком, но все- таки изрядно удивился, когда «Фарман» начал снижаться, странно рыская, коснулся колесами земли и замер, уткнувшись носом в дно воронки и задрав вверх хвост. Бой проходил над территорией противника, свидетелей не было, так что Рихтгофен и Остеррот после возвращения даже не заявили об этой победе.

Летом 1915 года на фронте появились первые истребители «Фоккер», которые начали распределять между различными авиачастями. К началу осени несколько машин попало и в ВАО. Рихтгофен начал летать заметно реже, поскольку пилоты явно предпочитали одноместные машины, оставляя его без «работы». Очень скоро барон понял: чтобы добиться каких-либо успехов, необходимо самому стать летчиком, причем именно летчиком-истребителем. Окончательно утвердиться в этом ему помогла встреча в первых числах ноября с обер-лейтенантом Освальдом Бёльке, одним из двух первых «супергероев» германской истребительной авиации.

Рихтгофен во время службы в KAGOHL 2.

Финал первой попытки Рихтгофена стать летчиком-истребителем

Цоймер в свободное время стал давать другу уроки пилотирования, благо на аэродроме имелось несколько старых аэропланов класса «В», которые из-за отсутствия оборонительного вооружения использовались как курьерские и тренировочные. 10 октября, после нескольких вывозных полетов, Манфред впервые самостоятельно поднялся в воздух.

Взлет прошел хорошо, но посадка завершилась в положении «вверх колесами» (с последующим списанием самолета). Потратив еще две недели на улучшение навыков пилотирования, самодеятельный курсант попытался сдать экзамен. По собственному мнению, он хорошо выполнил все необходимые элементы (несколько «восьмерок» и ряд взлетов-посадок), но у гауптмана, принимавшего экзамен, на этот счет имелось другое мнение. Неудача не сломила упорства Рихтгофена, он продолжал тренироваться, пользуясь каждой свободной минутой.

Тем временем ситуация в Шампани улучшилась и 3 ноября отряд голубиной почты вернулся в Бельгию, но повоевать на новом-старом месте экипажу Остеррот-Рихтгофен не пришлось. Еще до перебазирования Манфред получил уведомление о предстоящей командировке в Берлин для участия в программе разработки тяжелого бомбардировщика «Сименс-Шуккерт». Проездные документы были выписаны 12 ноября, но до места назначения барон так и не добрался, сразу по прибытии в столицу он подал рапорт о зачислении в летную школу.

Поскольку Рихтгофен уже имел все необходимые навыки и несколько часов налета, практически никакого дополнительного обучения не потребовалось. 25 декабря он успешно сдал последний, третий экзамен и получил диплом летчика, но назначения в боевую часть пришлось ждать еще два месяца. Только в марте 1916 года барон прибыл на аэродром, расположенный на окраине деревушки Монт (северо-восточнее Вердена), где тогда базировалась 2 боевая эскадра верховного командования (Kampfgeschwader der Obersten Herresleitung, сокращенно KAGOHL). Его определили в 8 эскадрилью (Kampfstaffel 8)[ 5Боевые эскадрильи, как отдельные, так и входящие в состав эскадр (последние обычно именовались просто staffel) имели сквозную нумерацию. Для обозначения эскадрилий использовались также аббревиатуры: KG 2/8 означало Staffel 8, KAGOHL 2.], которой командовал гауптман Виктор Карганико.