Арсенал-Коллекция 2013 № 12 (18)

- Как относились в войсках к партии?

- Я был комсомольцем, в Германии вступил в партию. Отношение к коммунистам и партийным членам тогда было намного лучше сегодняшнего. Уважали друг друга. А сейчас даже говорить не хочется.

- Фамилии Жукова и Рокоссовского звучали на передовой?

- А как же. Но я больше всего уважал генерала армии Николая Федоровича Ватутина. Мы относились к нему по- хорошему, верили в него, верили в Победу. А после войны полюбил Георгия Константиновича Жукова. Это настоящий полководец.

- Как вас встречало мирное население в освобождаемых странах?

- Мы ко всем относились по-хорошему, но среди немцев, поляков и особенно среди бандеровцев встречались люди, которые к нам плохо относились. На Западной Украине один из местных сделал отверстие в соломенной крыше, по дороге ехал наш извозчик, и он его пристрелил. Причем бил, собака, точно, как снайпер. Тогда комбат Покрашевский приказал облить хату, и ее сожгли, в пожаре раздался взрыв гранаты, по всей видимости, он подорвался. Ненавидели нас бандеровцы люто. А вот чехи встречали великолепно, очень нам были рады.

- Немецкие трофеи собирали?

- У пленных немцев всегда забирали часы. Они, видимо, и сами знали об этом, поэтому сразу же расстегивали ремешки и добровольно отдавали нам часы.

- Посылки домой посылали?

- Было дело, одну посылку послал родным. Хорошую посылку, какая-то вера имелась, что стану гражданским. Положил в нее костюм, отвезли в нашу бригаду. И забрали его с концами. Мать получила только ту часть, где я упаковал простыни и наволочки.

- Что было самым страшным на войне?

- Когда попадаешь под "Ванюшу", который еще "ишаком" назывался. Это немецкий шестиствольный миномет. Попал я под него на Полтавщине. Зашли в какое-то село, расположились между церковью и ветряной мельницей. Решили устроить себе баню. А неподалеку располагалась немецкая передовая. И тут внезапно начался обстрел из шестиствольного миномета. Один из реактивных снарядов попал в повара, и его убило на месте. А потом мы несколько раз попадали под очень точные удары вражеской авиации. Однажды я еле-еле спасся от бомбы, побежал к какой-то воронке, не добежал метра два до нее, как почувствовал, что осколки землю прорезают, упал на землю, кубарем покатился и упал в эту воронку. Тайна точных налетов открылась мне только на встрече ветеранов в 1975 году. Выяснилось, что одного штабного офицера, который недолго пробыл у нас в штабе полка и быстро отбыл куда-то в тыл, в 1954-м арестовали в момент передачи американцам секретных проектов из военного НИИ, где он работал. И в ходе расследования узнали, что он начал свою шпионскую деятельность еще в годы войны, когда передавал немцам по рации координаты полка. Тогда в качестве свидетелей вызывали многих ветеранов, и они рассказали, что перед налетом арестованный всегда отходил метров на 200 от штаба, якобы по маленькому. Но тогда никто не думал как-то связать налеты и его отлучки.

- Женщины в части служили?

- Нет, у нас их не было. Это же противотанковая артиллерия, здесь место мужчинам.

- Молились ли в войсках?

- Сама природа, самосознание людей предполагает слова "Спаси и сохрани". Было такое, я не отрицаю. И сам молился.

- Как мылись, стирались?

- Как попало. Однажды грязь на теле и вши так заели, что мы не выдержали, нагрели воды, выкопали землянку, накрыли ее, чтобы хоть маскировка была, и горячей водой в землянке два или три человека наспех вымылись. А одежду прожарили.

Наградной лист Ивана Тимофеевича Лыжина на медаль "За Отвагу"

Наградной лист Ивана Тимофеевича Лыжина на орден Славы 3-й степени.

- Получали ли вы какие-то деньги на руки за подбитые танки противника?

- Может быть, начфину и приходили какие-то деньги за подбитые танки, но до нас они не доходили. Начфин изредка собирал нас, выдавал облигации Госзайма, мы подписывали какие-то бумаги, и он их тут же забирал. Так что деньги нам не выдавали.

- Ваше отношение к особистам?

- Понимаешь, они порой защищали свою шкуру, предадут суду невинного человека, лишь бы подняться и чин новый получить, вскарабкаться наверх. Плохо к ним относились. Сидели они всегда в тылу, вот замполит передовой не чурался, прямо на боевых позициях меня принимали и в комсомол, и партию. Вот к замполитам хорошо, с уважением относились.

- Чем вы были награждены за время Великой Отечественной войны?

- Орденом Славы III-й степени и двумя медалями "За отвагу".

После демобилизации Белогорский райком партии направил меня в промкомбинат начальником снабжения. Проработал там два года, комбинат, в том числе благодаря и моим усилиям, получил Трудовое Красное Знамя. Затем крымский обком направил в Раздольненский райком партии, там работал около восьми лет. После трудился в Симферополе председателем квартального комитета, провели газ, все организовывал: и воду, и телефонную связь, добивался талонов на сахар. Об одном жалею: что при пожаре дома мои награды сгорели, тогда не до них было. Теперь появились подлецы, сами-то не воевали, которые начали говорить, мол, я в тылу отсиделся. А ты мне наградные листы на орден Славы и медаль "За отвагу" принес, я этим подлецам прямо в морду суну: пусть полюбуются, как я воевал.