Игорь Цветков - Русские подводные лодки. Часть II От Каймана до “Акулы”

Конечно проекты подводных лодок И.Г. Бубнова, представленные Балтийским заводом на конкурсы, были далеко не такими «безукоризненными», наоборот, они страдали рядом существенных недостатков, о которых будет сказано ниже, а бесконечные конкурсы, проводившиеся Морским министерством, вызывались не «издевательством», а отсутствием ассигнований на строительство, которое зависело от решений Государственной думы, «В материальном отношении, – продолжал И.Г. Бубнов, – работа на Балтийском заводе давала мне не много: за все время службы с 1897 г. по 1912 г. я получил от завода не более 46 тыс. рублей, считая сюда жалование, награды, командировочные, разъездные и пр».

29 марта 1909 г. И.Г. Бубнов «За отличие по службе» был произведен в полковники Корпуса корабельных инженеров и в этом же году утвержден ординарным профессором С.-Пб Политехнического института по кафедре прикладной механики. В 1909 г. были также завершены испытания третьей подводной лодки конструкции И.Г. Бубнова – «Миноги», она вступила в состав действующего флота, а в Опытовом бассейне открылась предложенная им испытательная станция для определения механических свойств материалов. Легкая подводная лодка «Минога» вошла в историю отечественного флота как первая в мире лодка с дизельными двигателями, хотя наряду с ней дизельмоторы были установлены на двух модернизированных лодках типа «Касатка» («Окунь» и «Макрель»).

На очереди была подводная лодка водоизмещением 630 т типа «Морж», проект которой И.Г. Бубнов представил в 1910 г. По этому проекту построили три подводных лодки для Черного моря («Морж», «Тюлень», «Нерпа»), которые вступили в строй уже во время войны (1915 г.).

21 августа 1910 г. И.Г. Бубнова назначили ординарным профессором Николаевской морской академии. Это было его четвертым по счету местом службы. Свою загруженность по работе он оценивал так: «В 1911 г. я состоял ординарным профессором Морской академии и Политехнического института, а кроме того, был начальником одного из научных учреждений Морского министерства – Опытового бассейна. Работать одновременно в четырех местах становилось трудным: мне шел сороковой год».

В 1911 г. произошли приемные испытания и вступила в строй четвертая подводная лодка И.Г. Бубнова – «Акула». Она, как и «Минога», не показала на испытаниях тех тактико-технических элементов, которые были заявлены в проекте. Но приемная комиссия вынуждена была с этим согласиться, и лодку приняли в казну, поскольку Морскому министерству претензий предъявлять было некому – Балтийский завод принадлежал казне и подчинялся непосредственно товарищу морского министра.

Все подводные лодки конструкции И.Г. Бубнова, как вступившие в строй, так и последующие, были увеличенными копиями каждой из предыдущих и от проекта к проекту сохраняли все свои особенности, большинство из которых можно квалифицировать как недостатки. Перечислим главные из них, не вдаваясь в подробности:

– однокорпусная конструкция с главным балластом в оконечностях лодки;

– отсутствие прочных межотсечных водонепроницаемых перегородок;

– слишком большое время погружения (3-3,5 мин), в то время как на английских подводных лодках оно составляло 40 сек.;

– не вполне удачные обводы корпуса, которые приходилось компенсировать непомерным наращиванием мощности главных двигателей.

Все это и характеризуют подводные лодки так называемого «русского» типа. Это понятие прочно вошло в исторический обиход, и некоторые авторы, не зная сути дела, используют его, чтобы показать превосходство русского подводного кораблестроения над зарубежным.

В марте 1912 г. И.Г. Бубнов «За отличие по службе» был произведен в чин «Флота генерал-майор» и оставил многолетнюю службу на Балтийском заводе, а несколько позже, в июле, предъявил проект подводной лодки «Барс», которая стала родоначальницей целой серии из 18 лодок.

Одной из причин ухода с Балтийского завода были разногласия с начальником завода генерал-майором П.Ф. Вешкуруевым, которые заключались в различии взглядов на дальнейшее развитие Отдела подводного плавания и завода в целом, а также на дело постройки подводных лодок. Конечно, разногласия были весьма глубокими и принципиальными, но сам И.Г. Бубнов почему-то характеризует их как «ряд деловых недоразумений по существу легких, но раздражающих».

Буксировочная тележка конструкции И.Г.Бубнова

Схема устройства разработанного И. Г. Бубновым для испытания моделей подводных лодок в подводном положении

И.Г. Бубнов покидал Балтийский завод не без дальнего прицела, особенно в материальном плане. Заказ Морским министерством 18 подводных лодок, который должен был последовать в ближайшее время, являлся лакомым куском для частной промышленности. Чтобы урвать свою долю при распределении заказов два частных предприятия – механический завод «Людвиг Нобель» (директор Э.Л. Нобель), строивший дизель-моторы для подводных лодок, и АО «Г.А. Лесснер» (директор М.С. Плотников), производивший торпедные аппараты и торпеды, решили объединиться и создать в Ревеле новую судостроительную верфь для постройки подводных лодок под названием «Ноблеснер» (затем «Петровская верфь»).

И.Г. Бубнова пригласили на «Ноблесснер» консультантом, а его брата Г.Г. Бубнова – главным инженером. Оба брата дали согласие «перетянуть» вместе с собой ряд сотрудников Отдела подводного плавания Балтийского завода, которым было обещано высокое жалование. Да и сам И.Г. Бубнов не скрывал этого мотива. «Конечно, имел также некоторое значение и вопрос о материальном вознаграждении, – признавал он позднее, – я еще не говорил о нем ни с Плотниковым, ни с Соколовским (директор Русско-Балтийского завода в Ревеле, на котором тоже предполагалось строительство подводных лодок), но не сомневался, что это будет во много раз превышать те 3000 рублей в год, которые я неизменно получал на Балтийском заводе в течение всех двенадцати лет». При распределении заказов на постройку 18 подводных лодок типа «Барс» оказалось, что существовавшее пока лишь на бумаге АО «Ноблесснер» получил заказ на 12 подводных лодок, а Балтийскому заводу, у которого простаивали готовые уже стапеля для них, досталось только 6. Кроме того, Морское министерство запретило Балтийскому заводу даже самостоятельно разрабатывать рабочие детальные чертежи новых лодок, а предписало пользоваться чертежами «Ноблесснера».

Следственная комиссия, созданная после февральской революции Временным правительством, пыталась выяснить «обстоятельства заказа и ход постройки подводных лодок по программе 1912 г.», но не сумела довести расследование до конца и выявить истинных виновников этого дела. Вопрос «кому это было выгодно» остался открытым и требует отдельного исследования, хотя частично на это, можно сказать, уголовное дело проливает свет книга моего покойного друга и учителя К.Ф. Шацилло «Русский империализм и развитие флота» (М.: Наука, 1968).