Рафаил Мельников - Слава. Последний броненосец эпохи доцусимского судостроения. (1901-1917)

Попытки германского командования ночью отыскать и уничтожить "Славу" окончились катастрофической неудачей. Пробравшиеся в залив два новейших эсминца V99 и V100, получив отпор от нескольких встретившихся "добровольцев" и при отходе пытаясь выйти к Михайловскому маяку, были настигнуты "Новиком". В происшедшем бою, подтвердившем блистательную выучку подготовленных Н.О. Эссеном кораблей минной дивизии, V99 сначала попал в сетевые заграждения, затем подорвался на двух минах. V100, уже к 5 часам утра, скрывшись за дымовой завесой, оторвался от преследования. Вместе с великолепной артиллерийской подготовкой "Новика", огнем которого управлял лейтенант Д.И. Федотов (1889-?), весомо проявился и фактор превосходства вооружения "Новика", имевшего отличные 102-мм пушки против 88-мм (скорые на усовершенствования немцы затем этот свой изъян устранили и на Балтике, и в Черном море).

Вслед за "Новиком" в бой с возобновившими свой прорыв дредноутами вступили "Слава" и остальные корабли. Как писал Г.К. Граф, "стоило только ей появиться, как неприятель немедленно открыл по ней огонь со своих линейных кораблей. Залпы стали ложиться очень хорошо: почти сразу в нес попало три снаряда, причинив серьезные повреждения. Ввиду того, что погода была очень туманной, такая меткость стрельбы казалась странной, тем более, что стоящие суда даже не были видны; это дало повод думать, что ее корректировали с Михайловского маяка. Армейское командование, сдавшее Курляндию с Либавой и Михайловским маяком, проявило "жалость" к маяку при отступлении (рука не поднялась его взорвать), что отражалось теперь на "Славе" мощными разрывами 280-мм снарядов. Три их попадания (расстояние 90 кб.) из двадцати четырех вызвали пожары (пришлось затопить один из погребов боеприпасов), пробили броню борта палубы, разрушили внутренние помещения, но жизненных частей корабля, по счастью, не затронули.

Корабль выстоял, но ввиду полной безрезультатности сопротивления (дредноуты, оберегая себя от случайностей, постоянно держались за пределами дальности стрельбы орудий "Славы"), должен был отступить к Моонзунду. Здесь, надеясь на военное счастье и защиту новым минным заграждением, предстояло дать немцам новый бой. Но боя не произошло. Несчастье произошло там, где его не ожидали. Из-за штабной неразберихи под огонь сил вторжения попали шедшие от Риги канонерские лодки "Сивуч" и "Кореец". Их почему-то не удосужились оповестить о состоявшемся немецком прорыве. Приняв головной "Сивуч" за "Славу" и ослепляя ее прожекторами, два дредноута расстреляли лодку сосредоточенным огнем. Из воды подобрали двух офицеров и 48 матросов. "Кореец" успел уйти, но его командир, уподобившись барону В.Н. Ферзену, вырвавшему в 1905 г. свой "Изумруд", также погубил свой корабль, не разобравшись в обстановке.

Выполнив свою устрашающую задачу, продемонстрировав русским один из реквизированных у них кораблей – крейсер "Пиллау" (бюрократия сподобилась заказать их в Германии в самый канун войны) 8/21 августа, немцы ушли, великодушно оставив даже буйки на параллельном фарватере. Русское командование было потрясено отказом противника от захвата Рижского залива и не могло поверить своему счастью. Уверенности в удаче прибавлял и успех, достигнутой английской лодкой Е1. 6/19 августа, когда "Позен" и "Нассау" входили в Рижский залив, лодка атаковала 1-ю разведывательную группу из трех линейных крейсеров. Выпущенная по флагманскому "Зейдлицу" торпеда попала в носовую часть следовавшего за ним "Мольтке" (третьим шел "Фон-дер-Танн"). Все эти удачи подняли боевой настрой командующего В.А. Канина.

Еще в конце июля, по настоянию князя М.Б. Черкасского и офицера штаба барона Н.А. Типольта (1884- 1967, Париж), "каким-то чудом" (как писал И.И. Ренгартен) сумели уговорить В.А. Канина просить главнокомандующего разрешить выход в море двум дредноутов. Героизм "Славы" и уход немцев из залива побудил и командующего к действию. По его поручению прежний начальник штаба флота Л.Б. Кербер, ставший начальником восстановленной в своем формировании эскадры Балтийского флота с дредноутами "Севастополь" и "Гангут", с большой экспедицией крейсеров, заградителей и пароходов для затопления 13- 15 августа блестяще осуществил восстановление и наращивание заграждения в Ирбене и на подходах к нему.

Маневренность дредноутов ("Севастополь" вертелся как миноносец") вызвала восторг участвовавшего в экспедиции И.И Ренгартена. Тщательно охраняемые крейсерами "Богатырь", "Олег" н шест ью миноносцами 6-го дивизиона, дредноуты, обеспечивая закупоривание Ирбена, спускались южнее Виидавы. Немцы не показывались. За ними последовали еще более смелые экспедиции прикрытия активных минных постановок с обходом вокруг о. Готланд. "Славе" в это время было поручено уничтожить ставший предателем Михайловский маяк. 21 августа огонь "Славы" до неузнаваемости перепахал все пространство вокруг, но в маяк попаданий не было. Расход снарядов оказался так велик, что "Новик" из только что оборудованной базы минной дивизии в Рогокюле (близ Гапсаля) доставил для "Славы" партию из 68 12-дм снарядов.

С восстановлением порядка в заливе для "Славы" наступила новая страда. Принимая меры охраны от германских подлодок (им каким-то чудом все же удавалось пробираться в залив) и зорко следя за воздухом (где продолжала господствовать германская авиация), "Слава" приступила к систематической обработке огнем своей артиллерии позиций пехоты и батарей, вышедших на берег германских войск. Этот опыт "Славы" в 1916 г. продолжил в Черном море, действуя по позициям турок у Трапезунда, линейный корабль "Пантелеймон". Различие было лишь в двух обстоятельствах: на Черном море русская кавказская армия вела успешные наступательные действия и после высадки десантного корпуса овладела городом и портом Трапезунд. Во-вторых, "Пантелеймон" имел башенные установки с углом возвышения 35°, что позволяло ему на равных дать отпор при встрече с главным врагом Черноморского флота "Гебеном".

"Слава" же оставалась с доцусимскими установками, ограничивавшими угол возвышения до 14°, и с такой же доцусимской боевой рубкой с визирным просветом шириной 12 дм. Еще предстоит уточнить, получила ли "Слава" заготовленные Ижорским заводом накладные ограничители для уменьшения просвета (их выдали на 2-го эскадру Тихого океана для установки судовыми средствами в походе) или ее из списка для применения этих ограничителей тогда исключили.

Неизвестно, пытались ли сменявшие друг друга командиры исправить конструктивный дефект боевой рубки своего корабля путем установки названных ограничителей. Их, наконец, могли снять ввиду наступившего ослабления требований военной целесообразности.

Судя по фотографиям "Славы" и "Цесаревича" гардемаринской поры, оба корабля сохранили свои роскошные круговые окна-визиры, которые для полного удобства снабжали еще и остекленными рамами. В то же время на фотографиях, сделанных в предвоенную зиму, когда корабли нанесли на дымовые трубы красные отличительные марки ("Слава" в средней, "Цесаревич" – в верхней по высоте части) сначала широкие, а с 9 августа 1914 г. вдвое меньшей ширины – ясно просматриваются ограничители визирной ширины, поддерживаемые наружными стойками. Неясно, однако, было ли это усовершенствование последним и в полной ли мере флот сумел внять предостережению С.О. Макарова против того, что условия военного времени преобладали.