Виталий Полуян - Броненосцы Австро-Венгерской империи. Часть I.

Следует иметь в виду, что в начале XX в. Австро-Венгрия была огромной многонациональной империей и стояла перед геополитическими проблемами, очень похожими на таковые в России. Хотя Австрийская монархия обладала примерно 370-мильным побережьем Адриатики, оно могло все же быстро быть блокировано, что практически и произошло в войну) – поскольку она не имела портов в открытом Средиземноморье. На юге Австро-Венгрия граничила с недавно образовавшимися независимыми государствами, “отпущенными” постепенно слабеющей Оттоманской империей.

Броненосцы “Wien” (вверху) и “Monarch”

Европейская международная политика, которая в этот период неизбежно была политикой колониализма, привела к оборудованию нескольких характерных географических осей, которые, скрещиваясь на балканском полуострове и Ближнем Востоке, и создавали потенциально опасную зону.

Австро-Венгрия имела очень неудачную политику экспансии по отношению к Греции, после того как решительные усилия Италии помешали завоеванию Валоны (ныне Влер в Албании). После этого Австрия сделала попытку обеспечить сухопутное сообщение с Салониками (Фесалоники) и была запланирована к строительству железная дорога из Белграда в этот порт. Оккупация трех районов Боснии, Герцеговины и Санджаков Нови Пазар в 1878 г. была первой попыткой создать это связующее звено, но после провала австрийской средиземноморской политики только Босния и Герцеговина официально были оккупированы военными властями в 1908 г. Санджаков Нови Пазар был отдан Сербскому королевству.

После того, как попытки Италии завоевать колонии в Абиссинии или Тунисе привели к военному и политическому поражению, она сосредоточила свое внимание на Албании и Черногории, столкнувшись с австрийским направлением экспансии на юго-восток. Поэтому отношения этих двух держав были противоречивыми – с одной стороны, они находились в соревновании за захват одних и тех же областей на Балканах, а с другой они были торговыми партнерами, связанными многими двусторонними соглашениями.

Когда восточное направление итальянской экспансии достигло вышей точки в итало-турецкой войне в 1911 г, Австрия могла бы использовать этот конфликт для своих целей. Но она осталась верной своим соглашениям и, следовательно, предотвратила распространение конфликта по всему полуострову и вовлечение в него новых государств – гордых и обидчивых – вроде Сербии, Черногории, Албании и Греции. Царская Россия также традиционно имела свои претензии в этом районе, во-первых, для свободного доступа в Средиземноморье, во-вторых, по экономическим соображениям и, в-третьих, по религиозным мотивам. То, что было похоже на арену интересов трех окрестных империй, имело также значение для других европейских держав. Великобритания обезопасила свои жизненные пути в Индию и Восточную Африку увеличением своего влияния в Ираке и южной Персии и была заинтересована в сохранении “статуса кво” что постепенно привело бы к “ослаблению” Оттоманской империи, но без того, чтобы Россия захватила Дарданеллы. Франция со своей стороны старалась добиться влияния в Сирии, а Германская империя старалась достичь подобного влияния в Малой Азии. Наиболее честолюбивым немецким проектом было желание построить железную дорогу от Берлина до Багдада, и тогда ее влияние привело бы к восстановлению значения Турции, которая столкнулась с британскими и французскими интересами.

Броненосцы типа “Monarch"

(Сведения о кораблях, опубликованные в английском справочнике "JANE’S FIGHTING SHIPS". 1909 г.)

Внутри этого сплетения экономических интересов, политического влияния и контр-влияния, договоров и политики силы, Австро-Венгрия выбрала весьма неудачную внешнюю политику, которая стоила ей симпатий всех противостоящих держав: Франция никогда не простила Австрию за поддержку Германии в Агазирском кризисе, в то время как Великобритания подписала Ревельский договор с Россией в 1908 г. чтобы установить бесконфликтную политику на Востоке и в Македонии, а Россия не допускала сомнений в том, что она является единственным лидером славянских народов, которые рано или поздно будут освобождены от Австрии. В свете этой сложной политики Тройственный союз между Австро-Венгрией, Германией и Италией был неестественной комбинацией. Хотя и обладая скудными внутренними путями сообщения, альянс встречал угрозу на каждом углу морских границ: русские на Балтике, англичане в Северном море и совместно англичане и французы в Средиземном.

Тем не менее были составлены два секретных морских договора (первый датируется 1900 г., второй -1913 г.), чтобы обеспечить прочное объединенное командование сил центральных держав в Средиземноморье (состоявших из итальянского и австро-венгерского флотов и германской средиземноморской эскадры). Так же как и итало-австрийские отношения, ценность этого союза была сомнительной.

Одни в Австро-Венгрии искренне верили в верность итальянцев союзу, особенно, когда глава итальянского Генштаба, генерал Поллио заявил об абсолютной уверенности в целях этого союза. Другие возглавляемые главой австрийского Генштаба Конрадом фон Хотцендорром и Кронпринцем Эрцгерцогом Францем Фердинандом не доверяли итальянским намерениям и предсказывали австро-итальянскую войну по различным причинам.

Вследствие нарастающей напряженности в международных отношениях и австро-итальянских проблем в Тройственном союзе, австрийский Генштаб под командованием генерала Конрада фон Хотцендорра разработал ряд возможных сценариев войны. Знаменательно, что импульс исходил от армии – австровенгерский флот был в то время вовлечен в дискуссии относительно того, следует ли строить океанский флот в стиле Мэхена, либо флот береговой обороны по типу “Молодой школы”.

Сценарии армии были следующими:

Случай войны I: предполагал войну с Италией, Германия и Россия остаются нейтральны.

Случай войны 2: предполагал войну против Сербии и Черногории, все другие страны остаются нейтральными. Резервы следует держать на случай, если Италия и (или) Россия вступят в войну.

Случай 3: предполагал вооруженный конфликт в союзе с Германией и Румынией против России, плюс второстепенные действия против Сербии и Черногории.

Для каждой ситуации войны был проанализирован ряд возможных контрмер в свете существующих европейских договоров. Тем не менее, из этого не возникло ясной политики военного кораблестроения.