Павел Мордовин - Брустверно-башенные броненосцы “Глаттон”, “Девастейшен”, “Тандерер” и “Дредноут”. 1868-1908 гг.

15 апреля 1873 года, было произведено шестичасовое испытание машины “Devastation” со следующими результатами: углубление носом было 26 ф и кормой 26 ф, 6 д, т.е. на 2 дм меньше, чем на предыдущем испытании; средняя индикаторная сила получилась 5678, скорость хода 13,28 узла, средний расход угля в час на каждую индикаторную силу 2,896 фунта.

Первоначально предполагалось поставить на “Devastation” четыре 25-тонных орудия; но в настоящее время он вооружен четырьмя 35-тонными 12-дюймовыми орудиями, установленными по два в каждой башне, на станках г. Скотта, на которых они поворачиваются около дульной части. Сами башни приводятся в движение вручную и при помощи особых механизмов. Орудия имеют круговой обстрел по всему горизонту. Высота башенных амбразур от ватерлинии: в передней башне 12 ф 11 дм, в задней башне 12 ф 7 дм.

16 июля 1873 года, было произведено практическое испытание этих орудий в Английском канале, причем было сделано 20 выстрелов при различных углах возвышения, понижения и направления орудий из обоих башен. Сотрясения от выстрелов на мостике, внутри башен и в бруствере, были вообще незначительны, несмотря на то, что при стрельбе употреблялись боевые снаряды и заряды, весом первые в 691 фунта, а вторые в ПО фунтов талькового пороха. При направлении выстрелов прямо по килю из передней и задней башен, на мостике, в башнях, в машинном отделении и в нижних каютах, чувствовалось несколько большее сотрясение, но тоже сравнительно очень незначительное, и весь вред для судна от выстрелов заключался в том, что разбилось несколько стекол, сошел с места один болт в башне и повредилась легкая железная настилка, предохраняющая деревянную палубу под пушечными портами от пламени во время выстрела.

Также замечены были на палубе в двух или трех местах довольно глубокие следы, сделанные выступами снаряда, которые отлетают от него во время его выхода из дула.

При этих испытаниях, наибольший угол возвышения орудиям был дан в 14° 20', а угол понижения в 3° 10'. Хотя эти углы не есть предельные, так как предельный угол повышения равняется 15°, а понижения 5°, как и на мониторе “Glatton”. Казенная часть орудий опускается и поднимается во время стрельбы помощью гидравлического аппарата.

Мореходные качества “Devastation” определялись при двояких условиях: во-первых, во время одиночного его плавания, и во-вторых, вместе с другими броненосными судами различных типов и при разных условиях погоды.

В первом случае, “Devastation” испытывался при обыкновенных, более нормальных условиях плавания. Например, 12 апреля 1873 года, при ясной и тихой погоде, “Devastation” шел около острова Уайта, имея сначала 72, а потом 68 оборотов машины в минуту; поднятая пред его носом волна равнялась высоте его полубака над ватерлинией. Эта волна иногда обмывала полубак, но не покрывала его сплошной массой, что случалось только тогда, когда броненосец шел на тихой воде с самой большой скоростью. В рассматриваемом случае, при 68 оборотах машины, броненосец имел скорость хода по лагу почти 13 узлов.

Брустверно-башенный монитор “Devastation" после вступления в строй.

В среду, 16 июня 1873 года, “Devastation” выходил в море к SO от острова Вайта, чтобы на просторе, не подвергая опасности- суда, лавирующие в Канале, испробовать свои громадные орудия стрельбой полными боевыми зарядами.

Известие о том, как стрелял “Devastation” для служащих военно-морскому делу, по нашему мнению, имеет такой живой интерес, что откладывать и не указать результатов испытания было бы чисто упущением с нашей стороны.

О пробной стрельбе “Devastation” а также и вообще о некоторых любопытных подробностях его артиллерийского снаряжения, мы заимствуем сведения из “Times” от 17 июля и из двух номеров журнала “Engineer”, числа которых будут приведены в своем месте. Около 11 часов утра, 16 июля, пишет “Times”, “Devastation” уже находился в желаемом месте, к SO от Вайта, с опущенными бортами, поднятыми пиллерсами, в полной готовности к артиллерийскому делу. Погода стояла самая благоприятная для производства предстоявших испытаний, ветер дул с силою не более 4 баллов а было совершенно гладко.

Действительному испытанию орудий предшествовали два пробных выстрела из орудий кормовой башни, сделанные полным зарядом пороха для того, чтобы очистить орудие, установить компрессор и т.д. За тем следовали 16 выстрелов, сделанные под различными углами возвышения, снижения и направления, и, окончательно, все заключено было двумя выстрелами в цель, с расстояния от 1600 до 1800 ярдов (от 8 до 9 кабельтов), по небольшому флагштоку с флагом, пущенному плавать на шлюпочном анкерке.

Первый замечательный результат стрельбы заключался в чрезвычайно малом сотрясении, от выстрелов из орудий, производимых, как по одиночке, так и попарно, в направлениях прямо по носу и прямо на корму, или же вдоль бимсов в ту и в другую сторону, которое чувствовалось на мостике, или шторм-палубе, внутри башен, а также бруствера, прикрывающего их основания, не смотря на то, что выстреленные снаряды каждый весил 691 английских фунта, а заряд, в большинстве случаев, состоял из 110 фунтов талькового пороха.

При поворотах башен вперед и назад, для получения огня возможно близкого к диаметральной плоскости судна, сотрясение оказалось значительно больше на мостике, внутри башен, в кочегарных отделениях и в нижних каютах. Но все-таки, даже при таких тяжелых условиях опыта, действительные размеры сотрясения были замечательно невелики. Все повреждения ограничились несколькими разбитыми стеклами, погибом одного из башенных крепительных болтов и трещиной тонкой железной плиты под пушечным портом, назначение которой было предохранение дуба, палубных досок от пламени пушечных выстрелов. Случилось еще, что в офицерском погребе разбилось несколько бутылок с вином.

Все эти повреждения, без сомнения, произошли в то время, когда одна пара орудий стреляла залпом при наибольшем угле возвышения. Кроме того, после стрельбы, во многих местах палуба оказалась исцарапана кусками талькового пороха, что неоспоримо доказывает, что 35-тонные пушки английского флота, не смотря на всю свою чрезвычайную величину, все-таки имеют ствол слишком короткий для того, чтобы сжигать при выстреле свой громадный заряд пороха.

Две или три более глубокие царапины доставили также свидетельство, что выступы были сорваны со снаряда тотчас же, или даже, вероятнее, прежде чем снаряд высвободился из дула орудия. При одном случае стрельбы вдоль палубы верхней надстройки, в направлении под мостик, вельбот, висевший на длинных и далеко за борт выдающихся шлюпбалках, наравне с мостиком, вследствие удара воздушной волны, отброшенной вверх и в стороны развалистыми бортами шторм-палубы, подпрыгнул, выбросив за борт мачту, парус, три из пяти своих весел и один решетчатый люк. Сама шлюпка повреждения, однако же, не получила. В то же время было изорвано несколько коечных чехлов на сетках вокруг шторм-палубы. Но от первого и до последнего выстрела, ничто из железных или деревянных поделок, за исключением упомянутых пустых вещей, ни в одном из судовых устройств, ни на палубе, ни внизу, не найдено было поврежденным стрельбой целого дня ни малейшим образом.