Виктор Кузнецов - Цена свободы – атомная бомба

Заключенный Дитонов в бригаде был «техническим мозгом» - у него было среднетехническое образование, и, как звеньевой, свободно читал чертежи и, в частности, занимался разметкой и руководил сборкой пространственных конструкций: эта квалифицированная работа давала зачётные проценты. Однажды, приняв «чифир», в возбуждённом состоянии он поспорил с бригадиром, и в знак несогласия на гильотинных ножницах отрубил себе на четырех пальцах левой руки первые фаланги…Естественно – госпитализация в лагерном стационаре, а в бригаде – невыработанные зачётные проценты.

В производственную зону МК-13, наравне с «работягами», выводили одну мрачную личность (то ли «цветной», то ли «блатной», толи «вор в законе» – по крайней мере, я не видел его работающим). В кабинете (одноэтажный барак) начальника цеха Реутова мы совместно с Иваном Андреевичем, бригадиром ЗК, рассматривали план-задание на изготовление металлоконструкций на следующий месяц, и увидели в окно, как в нашу сторону по глубокому снегу бежит пожилой ЗК, а за ним – указанная выше мрачная личность. Убегавший, видимо, надеялся, что его увидит какое-то начальство, но преследователь его настиг и прямо под окном кабинета повалил, сел на спину, достал из кармана бушлата нож и ударил жертву в шейный позвонок. Сегодня по всем каналам телевидение показывает в избытке сцены насилия и убийства, но в них артисты играют… Я до сих пор не могу забыть перекошенный в страшном крике рот жертвы и полные ужаса его глаза, - но у нападавшего нож оказался из обыкновенной стали и при ударе согнулся; он нож выпрямил и ударил ещё раз, но в третий раз не успел – подбежавший бригадир его нейтрализовал. Как нам потом объяснили, эта тёмная личность «начифирилась» и устроила «разборку». Больше его к нам в рабочую зону не выводили, а жертва два дня ходила с забинтованной шеей

Написано собственноручно – март 2004 г.

Об условиях жизни и быта заключенных

Из воспоминаний Козлова Геннадия Михайловича - ветерана строительства № 514:

Работы, выполненные заключёнными, оплачивались, но заработанные деньги начислялись на личный счёт и выдавались после освобождения. Небольшая часть их выдавалась заключенным на руки, и они могли что-то купить в лагерном магазине. Правда, в те годы товара было мало как в лагерном, так и в городских магазинах. Питались все в основном в столовых, куда направлялись продукты в первую очередь. Однажды заключённые пожаловались начальству, что в магазине ничего нет, а начальник лагеря возмутился: «Обнаглели зэки – шоколад не жрут, «Казбек» не курят!» – видимо, в магазине, кроме этого, ничего и не было.

Записано в беседе с Е.В. Кондратьевой 02.02. 2004 г.

Из воспоминаний Иванова Михаила Федоровича– заместителя начальника Красногорского ИТЛ по хозчасти:

Появился белый хлеб в ОРСе, лагерям сколько хочешь отпускали, и решили в первом лагере, на Карьере хлеб без нормы давать! Было два магазина для заключенных, и черный хлеб даже оставался. Был даже запас. К концу месяца ОРС помогал хорошо.

Да и лагеря выручали ОРС. Холодильников не было, только склады холодные. Начальник ОРСА, Анна Николаевна Ильиных, получила два вагона поросят. Ну, мы и выручили. Пять тысяч человек накормить! Главная тяжесть работы в лагере ложилась на начальника снабжения: одеть, обуть, накормить. Они – не заключённые, они люди ведь были.

С отпуска прибыл подполковник Артамонов, вызывает и говорит, что назначает меня начальником снабжения первого лагеря. Прежний начальник снабжения запустил всю работу, завшивели люди. Всё было в лагере – баня, прачечная. Заменили всю администрацию, поставили трудолюбивых людей.

Кто из заключённых хорошо работал, хорошо поддерживали – «день за три». Кто хорошо работает – была платная столовая, что хочешь можешь заказать. Кто плохо работал, их не любили, кто ж их любит, за них приходилось работать остальным.

Экспедитором был Петр Чугунов, белый хлеб – беспрерывно: сколько хотели – покупали. В округе – голод был.

До моего прихода рыбу малосортную (камбала и другая разная) – выбрасывали, пропадала. Построил коптильню – рыбу стали коптить. Всё делали заключённые, люди грамотные. Располагались заключенные в бараках, чтоб порядок был – назначались дневальные, они подчинялись начальнику снабжения.

На 42-м, на Карьере и на 35-м питание было неплохое, особенно работавшим в горе. Они получали и горняцкие, 150 граммов мяса, масло растительное. В столовой у них бочка масла растительного стояла – пончики жарили.

Заключенные – люди дружные. Контингент был хороший, отобранный, шпаны не было. За проступок, за который теперь и пяти суток не дадут, в то время давали семь лет – хоть морковку украл…

Расконвоированные – уезжали. А за заслуги – тем, кто хорошо работал и сроки маленькие – свободно ходили, бесконвойные. Бывало, женщины говорили – унесла в кармане пшеницы – два года дали.

Записано в беседе с Е.В. Кондратьевой 13.02.04

Из воспоминаний Чернышова Николая Петровича - начальника участка строительства № 514:

Заключенных одевали хорошо - по сезону, кормили тоже хорошо, во всяком случае с их стороны жалоб не было. На завтрак, обед и ужин всегда давался кусочек селедки, кеты или горбуши. Обед, как правило, из 3-х блюд: первое, второе и на третье компот, кофе или чай. На второе обязательно с мясом или рыбой. Жили они в бараках, спали на двухъярусных койках: подушка, две простыни и одеяло. На тумбочке всегда стоял графин с компотом или квасом. На дальние точки заключенным возили обед, с ближних точек водили обедать в лагерь. В лагере была вечерняя школа, платные столовая и магазин, клуб, парикмахерская, баня.

Были, конечно, среди них так называемые воры в законе или бандиты, которые никогда не работали и не хотели работать, но в бригадах поддерживали порядок для того, чтобы за счет других тоже получать зачеты. Бороться с этим злом было бесполезно. Лагерь был разделен на колонны, в каждой колонне был свой начальник из числа заключенных. Колонна состояла из нескольких бригад, в каждой бригаде было по 25 человек во главе с бригадиром. В бараках, где жили заключенные, всегда была чистота и порядок. Койки все заправлены, полы всегда чистые, мытые. В самом лагере тоже был порядок: чистые дорожки и ничего лишнего.

В основном они работали хорошо; замечания, конечно, были, и много, но они работали гораздо лучше, чем солдаты или вольнонаемные. Заработанных на стройке денег им выдавали по 100 рублей, остальные откладывали на книжку до освобождения. Во время освобождения получали на руки по 12-15 тыс. рублей, покупали в городе чемоданы, костюмы или пальто, обувь и ехали домой. Особо опасных до Свердловска на поезде провожали из охраны.