Кристиан Унгвари - Осада Будапешта. 100 дней Второй мировой войны

Совершенный 20 декабря прорыв советских войск у озера Веленце заставил командование группой армий «Юг» обратиться к Гудериану с просьбой разрешить отвести на запад 8-ю кавалерийскую дивизию СС. Гудериан ответил отказом, аргументируя это тем, что данный шаг ослабит весь восточный участок обороны. 21 декабря командование группы армий «Юг» попросило разрешения передислоцировать моторизованную дивизию «Фельдхернхалле», однако Генеральный штаб вновь ответил отказом.

А в это время в результате начала советского наступления силами одного из стрелковых корпусов 3-го Украинского фронта в районе между озером Веленце и городком Мартонвашар образовалась брешь. После того как Мартонвашар был занят, фронт продолжил наступление в северо-западном направлении и в ходе его захватил несколько небольших населенных пунктов. К вечеру 22 декабря под угрозой оказались Бичке и Бия. Когда генерал-полковник Фриснер в очередном донесении, в котором снова просил отвести 8-ю кавалерийскую дивизию СС, отметил, что через несколько дней Будапешт окажется в окружении, Гудериан и теперь отказал в выполнении его просьбы, сердито отметив: «Не могу понять, почему такая большая танковая армия, обладающая силами, которым нет равных на всем Восточном фронте, не может остановить врага». По-видимому, он забыл о том, что у танкистов здесь не было достаточных сил пехоты для сопровождения.

23 декабря в будапештской опере состоялся спектакль «Аида». Кто-то из аудитории вспоминал: «Не успел начаться второй акт, как перед занавесом появился актер в солдатской форме. Передав приветствия с переднего края полупустому залу, он выразил свое удовлетворение тем, что публика была теперь гораздо спокойнее и излучала больший оптимизм и надежды, чем это было несколько недель назад. Затем он твердо пообещал, что «Будапешт останется венгерским», что нашей прекрасной столице нечего бояться». Продолжались спектакли и в других театрах, в кинотеатрах не прекращались сеансы.

Утром 23 декабря советские войска заняли Секешфехервар. Еще через несколько часов они вышли к городам Бичке, Херцегхалом и Бия, перерезав основную железнодорожную линию между Будапештом и Веной. Свободной оставалась обладавшая гораздо меньшей пропускной способностью ветка Эстергом – Будапешт, ставшая главной артерией для снабжения столицы. Во второй половине дня немецкие войска в Херцегхаломе и Бии прекратили сопротивление. А вечером того же дня советский 18-й танковый корпус обошел Бичке и оказался за спиной оборонявшихся. Скорость этого броска можно проиллюстрировать тем фактом, что советская пехота прибыла в Бичке только утром 25-го числа. Поздно вечером 23 декабря части 2-го механизированного корпуса уже угрожали коммуникациям в районе Пати, севернее Бии. Скорость продвижения танковых частей на острие советского наступления достигала 20–40 км в сутки. Танки обходили опорные пункты немецко-венгерских войск, оставляя их частям второго эшелона. Благодаря такой тактике к утру 24 декабря они прошли через низкогорную гряду Будаи-Хедыпег от Пати до Будакеси, несмотря на то что немецкие и венгерские войска все еще продолжали оказывать сопротивления, ведя бои в окружении в районе Эрда, Тёрёкбалинта и Будаэрша, восточнее Бии.

Командование группой армий «Юг» и Пфеффер-Вильденбрух в ответ действовали нерешительно и не сумели принять адекватные меры противодействия. Они приняли решение «не допустить наступления противника на север и восток за счет быстрого маневра танковыми подразделениями моторизованной дивизии «Фельдхернхалле» в районе Бии». Для обеспечения этого из Буды было выведено около 12 150-мм самоходных штурмовых орудий «Хуммель» («Шмель»), 12 105-мм самоходных штурмовых орудий «Веспе» («Оса»), 10–15 танков и около 100 бронетранспортеров. Несмотря на то что группе удалось на время вновь вернуть населенный пункт Тёрёкбалинт и несколько вклиниться в передний край советских войск на северном участке, в долгосрочной перспективе она ничего не смогла бы поделать с тремя стремительно развернувшимися советскими корпусами, которые продолжали с боями двигаться вперед по направлению на Будапешт, до которого оставалось примерно 20 км. Не было особых надежд и на переброшенный из Чёмёра на сторону Пешта в долину Хювошвольд, севернее Будакеси, сильно потрепанного гвардейского батальона «Будапешт». Просьба командования IX горнострелкового корпуса СС о передислокации из Пешта 8-й кавалерийской дивизии СС, как обычно, не нашла поддержки командования. На этот раз через Гудериана пришел отказ от самого Гитлера. Вместо этого в Бичке были направлены несколько венгерских подразделений, таких как, например, 4-й и 21-й артиллерийский дивизионы, с помощью которых командование намеревалось отразить удары советских танков.

В приступе ярости Гитлер освободил от должности генералов Фреттер-Пико и Фриснера, назначив на их место генерала танковых войск Германа Балька (до этого командовал группой армий «Г» на Западе) и генерала пехоты Отто Вёлера (из 8-й армии). Но в этом не было никакого смысла, поскольку Фреттер-Пико и Фриснер уже сделали все, что было в человеческих силах. Они даже попытались предвосхитить ход дальнейших событий в надежде на то, что Гитлер направит им в помощь резервы. Но Гитлер лишь искал козлов отпущения для непрекращавшейся череды поражений, в которых в конечном счете виноват был только он сам. Фюрер даже не потрудился объяснить причины отставки двух генералов.

В 13.10 24 декабря Гудериану позвонил начальник штаба Фриснера генерал-лейтенант Гельмут фон Грольман, который заявил: «Столица никогда не была подготовлена к обороне с запада. Командующий силами полиции обергруппенфюрер Винкельман надеется, что рейхсфюрер (Гиммлер) обязательно одобрит это решение. Решение должно состоять в том, чтобы как можно скорее снять и направить на сторону Буды не менее чем одну дивизию». Через 45 минут Гудериан под свою ответственность разрешил переброску 8-й кавалерийской дивизии СС. К тому моменту у него появились и другие немалые причины для беспокойства. Недавно начавшееся наступление немецкое наступление в Арденнах, как оказалось, было неудачным, а советские части на Висленском плацдарме (плацдармах – Сандомирском, Магнушевском, Пулавском. – Ред. ), по-видимому, готовились наступать на Берлин. В связи с этим Гудериан предпринимал отчаянные попытки срочно свернуть наступление на Западе и перенацелить освободившиеся силы на Восток, но вовсе не в район Карпат. Он ожидал, что советское наступление начнется 12 января 1945 г., и, как вскоре подтвердилось, оказался прав. Но Гитлер продолжал пребывать в убеждении, что оборона Будапешта была важнее, чем догадки и планы Гудериана. «Это величайший блеф со времен Чингисхана. Кто придумал этот нонсенс?» – кричал он. Невзирая на протесты Гудериана, фюрер приказал, чтобы в Венгрию был направлен последний резерв на Восточном фронте IV танковый корпус СС (который по случайности был развернут как раз там, где планировалось советское наступление). Теперь, когда дела в Арденнах шли плохо, навязчивой идеей Гитлера стало одержать победу в Венгрии. С учетом того, что из всех развернутых в Карпатах войск блока 35 процентов артиллерии и 30 процентов пехоты приходилось на венгерского союзника, для Германии было очень важно продолжать получать поддержку от Венгрии. А потеря Будапешта серьезно деморализовала бы венгерских солдат.