Владимир Поляков - Воздушные разведчики – глаза фронта. Хроника одного полка. 1941–1945

Но были песни, которые должны были появиться в час Х, в самый момент начала будущей войны. Одной из них была песня «Священная война», которая и была опубликована 24 июня 1941 года в центральных газетах «Известия» и «Красная звезда», а исполнена Ансамблем песни и пляски Красной армии уже 27 июня 1941 года на Белорусском вокзале.

В сентябре песня зазвучала в документальном кинофильме Ильи Трауберга и Александра Медведкина «Мы ждем вас с победой», а с 15 октября и до начала ноября 1941 года, то есть в самые трудные для Москвы дни, когда враг стоял в сорока километрах от столицы, ее ежедневно исполняли по радио в 6.40 утра.

Песня буквально ошеломила слушателей. Было в ней что-то такое, от чего ком подкатывал к горлу, мурашки шли по коже. «Священная война», подхваченная всеми оркестрами, день ото дня, час от часу тиражируемая по радио, стала самой известной, самой популярной песней войны. Уже в 1941 году песня и ее создатели были отмечены Сталинской премией. С годами она стала одним из ее символов, ассоциируясь с началом этой долгой, страшной войны.

История возникновения песни непроста. Ее авторы, поэт-песенник Василий Лебедев-Кумач и композитор, руководитель Ансамбля песни и пляски Красной армии Александр Александров, естественно не афишируя этого, взяли за основу малоизвестную песню Первой мировой войны. Автором текста был Александр Адольфович Боде. Царским властям очень хотелось придать начавшейся бойне характер народной войны, первоначально ее даже помпезно назвали «Вторая Отечественная», но общественность не приняла это название, и песня скоро подзабылась.

В умелых руках Лебедева-Кумача она обогатилась такими «перлами», как «гнилой фашистской нечисти», «отродью человечества»… Все это из так хорошо нам знакомого лексикона недавних политических процессов над героями революции, Гражданской войны, которые в одночасье стали кто правыми, кто левыми уклонистами, кто немецкими шпионами, кто японскими…

Но были в песне слова, которые поразили страну: «Пусть ярость благородная…» Благородная! Такого Россия не слышала уже двадцать лет! Да и само название: «Священная война». Мы – страна воинствующего атеизма! Страна, расстрелявшая своих священнослужителей, страна, разорившая и надругавшаяся над своими святынями, говорит, что эта война – Священная?!

Песня «Священная война» была совершенно необычна, и эта необычность брала за душу, делала ее прекрасной! Кроме того, ни в ее мелодии, ни в тексте не было этого совершенно неуместного задора, ухарства, которыми были переполнены наши советские песни тех дней: «Мы фашистов разобьем», «Будет Гитлеру конец», «Трубите атаку, горнисты», «Победа будет за нами»… все это было опубликовано и звучало по радио в те же самые первые дни войны.

В «Священной войне» была столь неожиданно идущая от сердца тревога. Эта тревога, высказанная в самый первый день войны, была настолько нетипична для нашей системы, что она в точности отразила истинные чувства людей. Именно поэтому песне поверили.

Основываясь на беседах с отцом, я не могу сказать, что война началась для него неожиданно, что ее не ждали, к ней не готовились. По его словам, в том, что война начнется в самое ближайшее время, он нисколько не сомневался.

«Мы просто не ожидали, что немцы окажутся так сильны», – как-то обронил он. Безусловно, воевать планировали на «чужой территории». Отец знал назубок все ориентиры на запад от Пинска до самого Берлина.

Сегодня мы уже знаем о том, что именно Белоруссия оказалась на направлении главного удара.

Я не хочу повторять азбучные истины, но вынужден напомнить, что в состав Особого Белорусского округа, преобразованного в Западный фронт, входило четыре полнокровные общевойсковые армии – 3, 4, 10 и 13-я.

В общих цифрах соотношение сил было следующее:

Соотношение сил и средств в полосе ЗапОВО на 22 июня 1941 года[104]

С учетом того, что нападающая сторона должна иметь как минимум трехкратное преимущество, казалось бы, ничто не предвещало катасторофы, тем более что в данной таблице мы не учитываем советские войска второго эшелона.

В действительности же оказалось так, что наши войска были равномерно вытянуты вдоль границы, а противник сконцентрировал свои дивизии на участках прорыва, чем обеспечил себе необходимое трех-четырехкратное преимущество.

Главной бедой Красной армии той поры являлось полное отсутствие радиосвязи, недостаток транспорта. Прошедшие репрессии парализовали волю командного состава всех уровней, породив боязнь инициативы у высшего и среднего командного состава. «Инициатива наказуема», и наказуема чрезвычайно жестоко – это неписаное правило, к сожалению, стало нормой жизни. Появилась боязнь ответственности.

Военно-воздушные силы в полосе Западного фронта были представлены следующими соединениями: 11-я сад (дислокация в Гродно), 9-я сад (Белосток), 10-я сад (Брест, Пинск) и уже на самом востоке Белоруссии находилась 13-я бад (Бобруйск).

К горькому сожалению, помимо всех тех объективных трудностей, которые обрушились на Красную армию в первые дни войны, военно-воздушные силы захлестнула новая волна репрессий, которые начались в апреле и продолжались до июля 1941 года.

Были арестованы:

начальники управлений ВВС РККА: И. Сакриер, П. Никонов, Г. Михно;

начальник НИИ ВВС генерал-майор авиации А. Филин;

начальник научно-испытательного полигона ВВС полковник Г. Шевченко;

начальник отдела НИИ ВВС РККА комбриг А. Залевский;

помощник командующего ВВС Орловского военного округа Герой Советского Союза генерал-майор авиации Э. Шахт;

командующий ВВС Московского военного округа Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации П. Пумпур;