Владимир Поляков - Воздушные разведчики – глаза фронта. Хроника одного полка. 1941–1945

помощник начальника Генерального штаба по авиации дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Я. Смушкевич;

заместитель начальника штаба ВВС РККА генерал-майор авиации П. Юсупов;

заместитель командующего ВВС Приволжского военного округа генерал-лейтенант авиации П. Алексеев;

заместитель командующего ВВС Ленинградского военного округа генерал-майор авиации А. Левин;

командир дивизии Ленинградского военного округа комбриг А. Орловский;

помощник главного инспектора ВВС РККА комдив Н. Васильченко;

начальник Курсов усовершенствования комсостава ВВС комбриг И. Черный;

руководители управления ВВС РККА военные инженеры 1-го ранга С. Онисько, В. Цилов и ряд других специалистов.

Даже после начала войны, в период с 24 по 28 июня были арестованы:

заместитель наркома обороны СССР, а на момент ареста слушатель Академии Генштаба Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации П. Рычагов;

бывший заместитель наркома обороны СССР, а в момент ареста командующий ВВС 7-й армии Северо-Западного фронта Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации И. Проскуров;

командующий ВВС Юго-Западного фронта Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Е. Птухин;

начальник Военной академии командного и штурманского состава ВВС генерал-лейтенант авиации Ф. Арженухин;

начальник штаба ВВС РККА генерал-майор авиации П. Володин;

командующий ВВС Северо-Западного фронта генерал-майор авиации А. Ионов;

командир 9-й смешанной авиадивизии Западного фронта Герой Советского Союза генерал-майор авиации С. Черных;

командующий ВВС Дальневосточного фронта генерал-лейтенант авиации К. Гусев;

заместитель командующего ВВС Западного фронта генарал-майор авиации А. Таюрский;

начальник штаба ВВС Юго-Западного фронта генерал-майор авиации Н. Ласкин [107].

В данном списке нет имени командующего ВВС Западного фронта Героя Советского Союза И. Копца. Нам все время внушали, что он застрелился, узнав о том, что вся авиация округа погибла в результате внезапного нападения.

В действительности если Иван Копец и застрелился, то только потому, что хотел избежать ареста. Есть версия, что погиб он не 22 июня, а 23 июля 1941 года, уже в застенках НКВД. Примечательно, что сразу же была арестована и его супруга, что является прямым подтверждением версии о готовящемся его аресте.

Таким образом, мы можем определенно говорить о том, что перед самым началом войны было парализовано все руководство ВВС РККА от самого верха и до дивизионного звена включительно.

Давайте вновь вернемся к 39-му авиаполку и попытаемся понять, что изменилось в нем накануне войны, после его возвращения из Лодейного Поля.

Прежде всего надо отметить изменения в руководстве. Ушел на повышение и стал командиром дивизии авиации дальнего действия майор Георгиев, а во главе полка стал его заместитель майор Захарычев. Также на повышение ушли некоторые прежние комэски.

Вот официальное заключение о состоянии полка на 21 ноября 1940 года:

«Полк в составе 50 экипажей способен днем выполнять боевое задание на средних высотах, в простых метеоусловиях в составе звена – эскадрильи. Ночью – в составе 10 экипажей, одиночными экипажами.

Для повышения боеготовности полка необходимо: доукомплектовать матчастью, младшими авиатехниками, стрелками-радистами.

Для тренировки летного состава обеспечить полк барокамерой и кабинами Линка.

Авиабазу доукомплектовать транспортными машинами и специальными машинами – БЗ, ВМЗ, прожектора» [118].

Напомню, что накануне Финской войны ночью могли летать только шесть экипажей, два звена и ни одной эскадрильи.

Кабина Линка – это тренажер для «слепых полетов».

В этот период 39-й полк входил в состав 10-й смешанной авиационной дивизии, в составе которой также находились два истребительных полка (И-16 и И-153), один штурмовой и один бомбардировочный (39-й лбап). Части базировались в Бресте, Кобрине, Пинске. Штаб 4-й армии, которой подчинялись авиаторы, а также штаб ВВС и 10-й сад находились в Кобрине.

Как указывалось в акте последней проверки, полк считался неукомплектованным, так как имел самолетов от 40 до 50. Нормой, как мы помним, было 60 самолетов.

Командир 10-й смешанной авиационной дивизии Николай Георгиевич Белов (1902–1972) успешно прошел всю войну и даже опубликовал свои воспоминания. Некоторые фрагменты из них я приведу:

«В сентябре 1940 года в Кобрине я принял 10-ю смешанную авиадивизию. Она еще только формировалась.

В мае 123-й истребительный авиационный полк (иап) получил 20 самолетов Як-1, 39-й бомбардировочный – 5 машин Пе-2. А к середине июня в 74-м штурмовом полку (шап) появились два новеньких Ил-2. Соседняя дивизия передала в 33-й истребительный полк два МиГ-1.

Однако тренировочные полеты на новых машинах не производились, так как для них не было отпущено высокооктанового горючего.

В мае – июне мы направили из всех полков технический, а из 39-го и 74-го полков – и часть летного состава на заводы и запасные авиабригады для изучения материальной части новых самолетов.

Переучивание же всего личного состава планировалось провести в центрах обучения в июле – августе, а пока учебно-боевая подготовка продолжалась на старых самолетах.

20 июня я получил телеграмму начальника штаба ВВС округа полковника С.А. Худякова с приказом командующего ВВС округа: «Привести части в боевую готовность. Отпуск командному составу запретить. Находящихся в отпусках – отозвать».

Сразу же приказ командующего был передан в части. Командиры полков получили и мой приказ: «Самолеты рассредоточить за границей аэродрома, там же вырыть щели для укрытия личного состава. Личный состав из расположения лагеря не отпускать».

Я только что сел за стол, как вдруг раздался телефонный звонок. Поднял трубку.

– Николай Георгиевич, – услышал я голос полковника Сандалова. – Командующий просит зайти сейчас к нему.

По выработавшейся привычке взглянул на часы – 24.00. Странно, до сего дня командующий меня к себе ночью не вызывал. Видимо, произошло что-то особенное.

Жена посмотрела на меня и, научившись за долгую совместную жизнь понимать без слов, спросила:

– Будить детей, собираться?

– Нет, пока не надо. В случае чего позвоню.

Но позвонить так и не пришлось.

Генерал Коробков был один.

– Получен приказ привести штабы в боевую готовность, – сказал он.

– В таком случае я подниму дивизию по тревоге.

– Не паникуйте, – остановил меня командующий. – Я уже хотел поднять одну дивизию, но командующий округом запретил это делать.

– Я командую авиадивизией, да еще пограничной. И не собираюсь спрашивать ни у кого разрешения. Имею право в любое время части дивизии поднять по тревоге.