Вера Заведеева - Иван Иванович Заведеев. Судьба флотского офицера

Первый год своей жизни Иван провел в люльке, подвешенной к потолку, а когда немного подрос, перебрался к бабушке Меланье на печку. Оттуда можно было переползать на теплые полати под потолком, где спали зимой, или наблюдать, что делают взрослые в их большой избе, в которой со временем становилось тесновато: родители Ивана с детьми, бабушка, тетя и жена умершего дяди с ребятишками. Летом все укладывались спать на полу.

В семь-восемь лет ему пришлось пасти гусей, которые разбегались во все стороны и норовили ущипнуть как можно больнее своего «командира». Через пару лет гусей сменили коровы, которых пасли на выгонах за четыре-пять километров от деревни. Бывало, что не все буренки возвращались домой с пастбища, и тогда бедного пастуха, «проворонившего» беглянку, с руганью гнали обратно на поиски заблудившейся скотины. Еще маленьким он не боялся ездить верхом на лошади, забираясь на нее с крыльца или с телеги, а когда подрос – научился уже и сам запрягать. Довелось Ивану еще мальчишкой и на земле потрудиться – боронить, пахать, косить, молотить. Большая радость – отправиться в ночное со старшими ребятами.

Когда Ивану исполнилось восемь лет, отец, которого грамоте обучал николаевский солдат за мерку картошки, решил определить его в церковно-приходскую школу-трехлетку, находившуюся в соседней деревне. В школе учили чтению, письму и счету, но самым главным предметом был «Закон Божий». Ходить в школу было далековато – за полтора километра. Особенно тяжело приходилось зимой – старенькая одежка-обувка не спасала в морозы, да еще и голодные волки рыскали по округе. Дома – нелегкая крестьянская работа, надо помогать родителям, а к ночи – уроки при свече или дымной лучинке. И так каждый день. В 1914 году он успешно окончил школу, получив похвальную грамоту и подарок – «Евангелие». Теперь в одной только их семье грамотных стало уже двое – отец и Иван, хотя на всю деревню «ученых» было всего несколько человек.

К 1916 году в семье стало уже одиннадцать душ, в том числе семеро детей – пятеро мальчиков и две девочки (еще один мальчик скончался в младенчестве). Отец уезжал на заработки, оставляя хозяйство на жену и старшего сына. И тогда тринадцатилетнего мальчишку, на плечи которого взваливалась вся мужская работа, в деревне в шутку прозвали «хозяином». Чуть позже они вместе с отцом срубили новую избу, поставили баню и амбар.

Жизнь в деревне в военные годы – Первая мировая, Февральская и Октябрьская революции, а затем и Гражданская война – была очень тяжелой. Не было керосина – жгли дымящую и коптящую лучину, не было спичек – сохраняли горящие угли, не было соли – отправлялись за сотни километров за ней, не было мыла – варили щелок из пепла, не было одежды – портняжничали сами. Иван самоучкой освоил это ремесло и обшивал себя и братишку Семена – денег не было, а одеться молодым хотелось. Из еды – только картошка и хлеб. Особенно туго было весной – ели крапиву, щавель, жмых, лебеду, льняное семя. Летом было чуть легче – рыба, грибы, овощи, к осени подрастали цыплята…

Вести о революционных бурях в столице быстро долетали до деревни: возвращались с Германской немногочисленные солдаты, да и те в основном покалеченные, бывали и деревенские в Питере, где видели своими глазами, что творилось в столице. Люди понимали только одно – народ восстал против богатых. Были и в Ковыряеве свои «богатеи», на которых батрачило полдеревни. В соседнем селе стали собираться митинги, на которых спорили до драки, какая партия ближе крестьянину, выбирали комитеты крестьянской бедноты (КОМБЕДы). Раздел земли по реформе 1918 года, проводимой новой властью, не обошелся без боя: брат шел на брата с лопатами, камнями и кольями в руках. Кулаки отчаянно сопротивлялись, но потерпели поражение.

Эта реформа спасла семью Ивана от нищеты – вместо четырех десятин они получили десять. Отцу уже не нужно было уходить на заработки, да и подросшие братья Ивана стали помощниками в хозяйстве, которое становилось середняцким. Но Гражданская война не давала спокойно жить: крестьянам, у которых были лошади, приходилось перевозить продовольствие, снаряды, орудия и самих красноармейцев к фронту.

В декабре 1919 года Иван узнал, что его знакомые ребята из соседних деревень уехали в райцентр Опочка учиться в Высшее начальное училище – школу второй ступени. Он решил просить отца отпустить его на учебу. Тот сначала согласился, но потом заартачился: «Дед не учился и прожил свой век, отец не учился и прожил свой век – вот и ты можешь благополучно прожить с тремя классами церковно-приходской…». Но Иван, решив не сдаваться, объявил голодовку. Пролежал на печи весь день голодный, хотя сердобольная бабушка потихоньку подсовывала ему хлебушек, а ближе к ночи отец сдался: «Если всерьез решил учиться, поезжай». Но в училище предложили приехать на будущий год к первому сентября, а пока готовиться самостоятельно. Директор подобрал Ивану учебники и согласился его консультировать. В конце августа 1920 года отец повез Ивана в Опочку оформляться в училище. А там только что открыли электромеханический техникум, куда принимали без экзаменов учащихся этого училища. Директор училища, зная способности Ивана, помог ему поступить в техникум. Иван был счастлив.

Первое время учеба давалась нелегко, но помогали друзья, и на втором курсе все наладилось, к тому же половина срока обучения оказалась уже позади. Студенческая жизнь была хоть и голодной, но веселой и счастливой. Не заставила себя ждать и первая любовь – безвестная и безответная: не решился открыться деревенский восемнадцатилетний парнишка приглянувшейся ему девочке. После первого курса студенты ездили на экскурсию в Петроград. Путешествовали они в товарных вагонах и на открытых площадках. Эта недолгая поездка принесла массу впечатлений: ребята забирались на Исаакиевский собор, гуляли по Невскому, ходили в музеи. Эта экскурсия вызвала у Ивана жгучее желание после техникума уехать на работу в Петроград.

После второго курса вдруг выяснилось, что последующее обучение становится платным: с деревенских требовалось по два пуда зерна, с городских – деньги. Отец даже слышать не хотел об этом: «Если бы последний год, то можно было бы как-то ужаться, а два года платить – не согласен. Да и хватит деревенскому парню и того, чему уже научился».

Иван крепко запомнил слова отца «Если бы последний год…» и отправился к директору техникума за советом. Тот предложил ему самостоятельно подготовиться и сдать осенью экзамен за третий курс, если родители оплатят последний год обучения. Консультировать Ивана он вызвался сам за небольшую плату продуктами – время-то было голодное! Отец с таким решением с трудом, но согласился.