Вадим Зверев - Иностранный шпионаж и организация борьбы с ним в Российской империи (1906–1914 гг.)

На 10-ти страницах машинописного текста автор разместил доказательства преступной деятельности руководителей «Зингер и Кº», которые были собраны им и его помощником, следователем по особо важным делам при Варшавском окружном суде коллежским советником П.Н. Матвеевым в ходе предварительного следствия по делу этой фирмы в масштабах всей России.

Предваряя дальнейшее изложение, обмолвимся о том, что в современной научной литературе еще не дана обстоятельная оценка уровню профессионализма следственных групп, специализировавшихся по делам о шпионаже в царское время [204] К примеру, история умалчивает о следственной бригаде, функционировавшей в шпионоопасных частях России с марта 1914 г., в составе: статского советника Юревича (по Санкт-Петербургской судебной палате), коллежского асессора Орлова (в округе Варшавской судебной палаты), статского советника Шулинского (в округе Казанской судебной палаты), надворного советника Кочубинского (в округе Одесской судебной палаты), коллежского советника Ново-селецкого (в округе Киевской судебной палаты) и надворного советника Бокитько (в округе Виленской судебной палаты). См.: ΓΑΟΟ. ф. 10. on. 1. д. 749. л. 28. . Группа Жижина-Матвеева, судя по всему, не стала исключением. Видимо, по этой причине представляет особый интерес, встретившийся нам единичный отзыв А.А. Здановича. Согласно его мнению, В.Д. Жижин «неизменно пользовался авторитетом не только среди правоведов, но и офицеров русской армии, а затем и белой армии» [205] Зданович А.А. «Дело Мясоедова». Новый этап изучения или бег по кругу // Новейшая история России. 2014. № 3. С. 234. . Обосновывая свое утверждение, историк отмечает, что в 1930 г. именно В.Д. Жижину руководство

Русского общевоинского союза поручило разобраться с похищением генерала A. П. Кутепова советскими спецслужбами. От себя добавим, вряд ли этот выбор был бы сделан в пользу следователя, непрофессионально относившегося к своим обязанностям в ходе работы по прежним резонансным делам или имевшего неблаговидную репутацию. Не менее лестная характеристика дается П.Н. Матвееву, который ранее успешно раскрывал многие преступления и пользовался уважением среди коллег [206] Там же. С. 239. .

Создав первичное представление о чиновниках Минюста, привлеченных к расследованию «дела компании "Зингер"», зададимся главным вопросом, беспокоившим не одно поколение историков: действительно ли накануне Первой мировой войны наряду с коммерческой деятельностью или под ее прикрытием управляющие «Зингер и Кº» занимались сбором разведывательных сведений в пользу немцев?

В поисках единственно верного ответа перечислим наиболее убедительные, с нашей точки зрения, документальные свидетельства, полученные B. Д. Жижиным из различных источников, а также кратко проанализируем каждое из них.

– Из разведывательного отделения Главного управления Генерального штаба военного министерства России:

1) В начале июня 1914 г. служащим компании «Зингер и Кº» был разослан циркуляр от некоего Джона Гарварда из бременского бюро «Поставщик международных известий». В нем предлагалось доставлять за плату в это бюро «последние новости военного мира России». Здесь же было сказано «…наше бюро весьма интересуется рапортами, разборами относительно перемещения генеральных штабов, маневров, обучения войск, всего касающегося мобилизации и увеличения армии, дивизий и полков, а также передвижения войск. Мы особенно хорошо вознаграждаем за снятие копий с подобных документов» [207] ГАОО. ф. 190. on. 1. д. 320 т. 1. л. 24–25. .

Подобные циркуляры из-за рубежа, скорее всего, поступали лишь некоторым управляющим правлений «Зингер и Кº» на местах. А те, в свою очередь, централизованно переадресовывали их (в оригинальном виде, т. е. без фирменных печатей и своих подписей) непосредственным исполнителям. Наметившаяся логическая цепочка обращает внимание на то, что между первыми двумя звеньями – конторой «Поставщик международных известий» и управляющими «Зингер и Кº» – были если и не долговременные негласные отношения, то неоднократные преступные контакты. В случае соответствия нашего предположения историческим реалиям, последние (будучи лишь техническими распорядителями указаний из Бремена) не могли не задаваться вопросом о том, какая может быть связь между коммерческим профилем фирмы и несвойственными ему поручениями? Но даже если внутренние размышления и происходили, распространив соответствующий циркуляр для выполнения служащим фирмы (не известив при этом военных или полицию), каждый из таких управляющих немедленно становился соучастником уголовного преступления против внешних устоев самодержавного государства. Если же эти лица отдавали отчет своим действиям (т. е. понимали их уголовно наказуемый характер), они тем более квалифицировались как измена Родине путем шпионажа.

Что же касается служащих компании «Зингер и Кº» (третьего звена в цепочке), то из перехваченного разведкой циркуляра не следует их причастность к немецкому шпионажу, т. е. сбору вышеупомянутых сведений о русской армии.

– Из тульского сыскного отделения:

2) По сведениям начальника тульского сыскного отделения на имя тульского полицмейстера (фамилии чиновников не указаны. – В.З.) от 21 мая 1915 г. бывший до войны управляющим местным отделением «Зингер и Кº» германский подданный Билль «при объездах своего района наносил на карту реки, железнодорожные станции и расстояния от городов…» [208] Там же. л. 25. .

Собираемая этим управляющим информация, как нам думается, не имела коммерческо-прикладного предназначения (допустим, чтобы проложить более короткие пути следования к потенциальным приобретателям швейных машин или прогнозировать предстоящие транспортные расходы фирмы), так как филиалы «Зингер и Кº» были представлены во всех уездах и каждый из них располагал достаточным числом коммерческих агентов (это мы отмечали выше на примере северо-западных территорий России), удовлетворявших потребности своих клиентов в пределах шаговой доступности. Таким образом, подчиненные начальника тульского сыскного отделения, занимавшиеся уголовным розыском и имевшие представление о нормах уголовного законодательства, не могли ошибиться, усмотрев в некоммерческих действиях управляющего Билля признаки состава преступления, предусмотренного ст. 108 Уголовного уложения 1903 г. (раздел IV «О государственной измене»).

Сразу оговоримся, наша догадка может быть близка к истине лишь в том случае, если будут обнаружены задокументированные материалы, проливающие свет на передачу собранных Биллем топографических данных представителям разведывательной службы Германии. Однако таких указаний в приведенном нами документальном отрывке нет.