Владимир Кикнадзе - Невидимый фронт войны на море. Морская радиоэлектронная разведка в первой половине ХХ века

На Черноморском флоте в начале 1914 года Служба связи, на которую возлагалась организация радиоразведки, возглавляемая Кедриным, представляла вполне сформировавшуюся систему, способную в целом успешно решать стоявшие перед ней задачи по разведывательному обеспечению сил флота. Вместе с тем, в организации Службы связи Черного моря имелись и недостатки. К сожалению, по-прежнему сохранялась определенная недооценка вопросов разведывательной деятельности, что сказалось в начальный период Первой мировой войны. На флоте отсутствовала система оповещения о действиях своих сил, не были отработаны вопросы опознавания и т. д. Все это создавало определенные трудности при решении задачи освещения обстановки на театре. Командованием флота не были также учтены возможности Службы связи по ведению радиоразведки: какое-либо руководство в данном вопросе отсутствовало [151].

Среди причин общих недостатков разведки накануне Первой мировой войны необходимо также отметить, что, несмотря на проведение военных реформ 1905–1912 гг., в ходе которых произошли серьезные изменения военной разведки России [152], подготовка ее кадров так и не получила необходимого развития: курс разведки в академиях не читался, недостаточны были языковые навыки офицеров-разведчиков, не хватало специальной литературы и учебных пособий [153]. Неразвернутой оставалась и подготовка радиоразведчиков. По-прежнему задачи радиоперехвата и радиопеленгования на флоте решал рядовой и младший командный состав Службы связи, прошедший лишь трехмесячную связную подготовку на курсах радиотелеграфистов при минных школах в Кронштадте и Севастополе.

В предвоенный период русский Морской генеральный штаб, несмотря на жестокий урок Русско-японской войны, недооценивал значение разведки на море и не уделял должного внимания ее организации, развитию разведывательных сил и средств. Даже непосредственно перед войной он не располагал данными, которые позволяли бы составить достаточно обоснованный план действий флота с ее началом. В мирное время не было установлено агентурное наблюдение за действиями германского флота, что делало недостаточно обоснованным предположения МГШ об активных действиях флота Германии на Балтийском театре с первых же дней войны [155].

Среди морского командования существовало мнение, что важно не столько выяснение фактической обстановки, сколько ее оценка, и что для талантливого энергичного начальника не составит труда правильно оценить обстановку. Распространение получило и такое мнение: «разведка нужна только противнику, активно настроенному» [156]. А поскольку активные действия русского флота в начальный период войны не предполагались, то отсюда делался соответствующий вывод и об организации разведки, что нашло отражение и в мероприятиях оперативной подготовки, рассмотренных нами выше.

«Хотя цусимский разгром был жив в памяти руководителей флота и морского ведомства», вопрос организации флотской разведки теоретически «был разработан чрезвычайно слабо». Курсы тактики и стратегии Морского корпуса и Академии, расчеты и соображения МГШ при обосновании планов строительства флота, а также проект составленного за год до войны «Боевого наставления для высших соединений флота» учитывал разведку, как «непременное условие для правильного построения планов операций», но все это было лишь «первым приближением, наметкой, но никак не законченной, четко проработанной и осознанной доктриной». Отсутствовало даже наставление по разведке, документ, уже существовавший к тому времени в немецком флоте. Для сравнения, в военном флоте Германии были предусмотрены «разведочные группы» [157], тогда как в русском флоте корабельная разведка не получает должного выражения (ни в теории, ни в корабельно-строительной программе, ни в подготовке флота), не выходя фактически за рамки дозора и тактической разведки.

Результатом преобладания таких мнений и неадекватного отношения командования к разведке стала недостаточность и низкая готовность к началу войны сил, предназначенных для ведения разведки на море.

На 1914 год морской министр ставил Балтийскому флоту весьма ограниченную задачу: «Воспрепятствовать противнику проникнуть в восточную часть Финского залива, за меридиан о. Нарген, хотя бы временно обеспечив мобилизацию сухопутных войск Петербургского округа, имеющих ближайшей задачей – защиту столицы». Отказ Командующего флотом от борьбы в западной части Финского залива и в других частях Балтийского моря был среди прочего обусловлен и отсутствием учета тех сил, которые «может выделить германский флот для операции на Балтийском море». Составители оперативного плана не смогли из оценки военно-политической обстановки сделать вывод о том, что русский флот Балтики в борьбе с Германией не останется без союзников [158]. Таким образом, низкая эффективность разведки в мирное время не позволила принять командованию решение по наиболее эффективному применению сил флота, а в итоге, с учетом существовавших взглядов на разведку, сделало последнюю ненужной.

Можно считать, что на Балтийском флоте к началу Первой мировой войны корабельная разведка, в современном понимании этого процесса, отсутствовала совсем. Она сводилась к выставлению в 100 милях от центральной минно-артиллерийской позиции корабельного дозора. В его состав входили устаревшие крейсера, миноносцы и лишь одна современная боевая единица – быстроходный эскадренный миноносец одноименного типу названия – «Новик». Чтобы усилить разведывательные средства флота, не располагавшего для этих целей необходимым корабельным составом, был поставлен вопрос о мобилизации для несения дозорной службы в своих водах частных пароходов малого тоннажа. В мирное время не предусматривалась специальная подготовка к решению задач разведки и подводных лодок, строительство которых во флоте также было преуменьшено по сравнению с потребностями.

Воздушная разведка тогда находилась в «зародышевом состоянии». К началу 1914 года в составе авиации Балтийского флота было семь самолетов, из которых три были переделаны для посадки на воду, и всего семь летчиков. К 1 августа в Морском министерстве насчитывалось около трех десятков самолетов, два десятка дипломированных летчиков и десять учеников-летчиков [159]. В условиях нехватки кадров в 1915 году для летной работы в морскую авиацию были привлечены армейские летчики. Но эффективность их деятельности, особенно на Балтике, оказалась весьма низкой: «В результате полетов на разведку донесения армейских летчиков содержали столь большие погрешности как в точности места обнаруженных кораблей в море, так и в типах и классах их, что командование принуждено было часто посылать повторно в тот же район для разведки снова морских летчиков, имевших достаточную морскую подготовку и навыки по наблюдению в море» [160].