Эдуард Макаревич - Секретная агентура

Эти методы и приемы определили стиль Третьего отделения, который перешагнул века и в той или иной форме нашел себя и в деятельности Особого отдела департамента полиции в начале ХХ века, а потом и в советских службах безопасности. При Бенкендорфе в Третьем отделении работало 72 человека, 30 агентов работали в Петербурге и Москве – ключевых городах для интеллектуальной и политической элиты.

Сохранившиеся в архиве Третьего отделения многочисленные просьбы и жалобы свидетельствуют, что значительная часть населения позитивно оценивала его деятельность и надеялась найти там помощь и защиту, сталкиваясь с нарушением закона и несправедливостью. Но чиновники и армейские генералы не любили Третье отделение. А за что было любить, если оно занималось проверкой их на благонадежность и антикоррупционность.

У Бенкендорфа были достойные соратники. Прежде всего – это Максимилиан Яковлевич фон Фок и Леонтий Васильевич Дубельт, оба из обрусевших немцев.

Фон Фок – управляющий делами (по сути, начальник штаба). В его ведении аналитическая работа, работа с ключевыми агентами. Монархист по убеждению, он считал, что государственное устройство нужно совершенствовать, а для этого знать надо общественное мнение, чтобы противостоять злу.

Дубельт мыслил несколько иначе – государственное устройство идеально, а критическое общественное мнение – покушение на него. Александр Иванович Герцен сказал о нем: «Дубельт умнее всего Третьего отделения». Именно Дубельт переубедил Достоевского, под его влиянием Достоевский стал православным монархистом и противником революционных идей. Дубельт убеждал, но там, где не помогало, говорил: «Сгноить». Это он так о Белинском и Герцене.

Писатели и поэты были самой яркой, активной, творческой частью интеллектуального сословия. Они и их произведения формировали мировоззрение, взгляды, настроения, общественные ожидания, отношение к власти. О некоторых из них можно сказать, что они были властители дум.

И это прекрасно понимал и Николай I и Бенкендорф. В отношениях с писателями и поэтами все чаще находил себя принцип убеждения, сотрудничества, а не принцип оголтелой критики и репрессий. У Николая и Бенкендорфа совпадали взгляды на роль литературы и искусства. Все произведения они мерили политико-иделогическим критерием. Насколько произведение проникнуто державным, монархическим духом, патриотизмом, представляет самодержавие как высшую ценность? Литераторы, создававшие такие произведения, поощрялись, получали должности, хорошо поддерживающие их материальное положение. Поддержку получали Пушкин, Гоголь, Крылов, Карамзин, Жуковский, Булгарин, Греч.

Фаддей Булгарин первым начал сотрудничать с Третьим отделением и скоро стал его агентом, проводником идей Третьего отделения в писательской среде. Булгарин – фигура авантюрного начала. Офицер, умудрившийся повоевать в русской армии против Наполеона и против русских у Наполеона как гражданин Польши, которая тогда была в союзе с Францией. Когда Наполеон капитулировал, а с независимостью у Польши ничего не вышло, Булгарин объявился в Петербурге и занялся писательским делом. Но еще лучше ему удавались писательские проекты. В 1825 году он на пару с литератором Николаем Гречем выпускает в России первую частную газету с правом на политические новости – «Северная пчела», издает русский театральный альманах «Русская Талия». А до этого, еще в 1822 году, начал выходить его журнал «Северный архив», журнал истории, статистики и путешествий, один из лучших журналов тогда в России.

Многие русские писатели и литераторы говорили тогда «спасибо» Булгарину за помощь в продвижении их творений. Грибоедову он помог опубликовать части «Горе от ума». С Пушкиным сложилось сотрудничество, все 20-е годы печатал его сочинения в своих изданиях. Пушкин же относил его к «малому числу тех литераторов, коих порицания или похвала могут быть и должны быть уважаемы». Третье отделение всерьез заинтересовалось Булгариным, его возможностями влиять на писательскую среду и привлекло к сотрудничеству. Чему он и не сопротивлялся, а охотно отдался новой деятельности.

Первый шаг к сотрудничеству, выработанный службой Бенкендорфа, – это предложение подготовить аналитическую записку по определенной проблеме. Так Третье отделение привлекало лучшие умы для анализа ситуации и разработки предложений в целях улучшения управления монархией. Многие литераторы тогда писали аналитические записки по просьбе Третьего отделения. Но Булгарин был первым. И свою первую записку по своей инициативе он написал императору еще в мае 1826 года – «О цензуре в России и о книгопечатании вообще». И там у него занятная мысль: «… Как общее мнение уничтожить невозможно, то гораздо лучше, чтобы правительство взяло на себя обязанность напутствовать его и управлять оным посредством книгопечатания, нежели предоставлять его на волю людей злонамеренных». Среди тем других записок или писем фон Фоку стоит назвать такие: о влиянии на крестьян злонамеренных людей, о влиянии иностранных держав на политический образ мысли в России, о Царскосельском лицее и о духе оного, о государственном контроле, о положении евреев в Белоруссии.

Особенно Булгарин сблизился с управляющим делами Третьего отделения фон Фоком. Посещал ежедневно, бывал у него дома. Он стал своего рода советником у него. Аналитические записки, обзоры, анализ ситуаций и настроений среди интеллектуалов, записки по определенным персонам Булгарин теперь готовил по поручению фон Фока. В 1831 году фон Фок писал Пушкину, что Булгарин и Греч – единственные литераторы, с которыми он обменивается литературными мнениями.

В конце 1829 года Николай Васильевич Гоголь оказался в сложной ситуации, испытывал немалые финансовые затруднения. И выход был один – пойти на службу. В поисках ее он обратился за содействием к Булгарину. Тот сразу попросил за него фон Фока, который весьма серьезно отнесся к этому и нашел место Гоголю в канцелярии Третьего отделения. А в 1845 году Николай повелел выдавать Гоголю денежное пособие – ему было назначено по 1000 рублей в год на три года.

Служба в Третьем отделении не унижала. Там служили также такие литераторы 30—40-х годов как В.Враский, П.Каменский, добросовестно исполняли цензорские обязанности С. Аксаков, О.Сенковский, С.Глинка.

Известна эпиграмма Пушкина на Булгарина:

Но Пушкин иронизирует скорее не над личностью Булгарина, а над его литературными способностями, считая слабым его роман «Иван Выжигин». Но вот Лермонтов действительно ненавидел Булгарина, как и режим, сложившийся в России, иначе бы из-под его пера не вышли эти строки: