Виталий Калгин - Виктор Цой. Последний герой современного мифа

Марина Тихомирова:

После посещения морга отправились в местную ментовку. Впечатление как от германских канцелярий, изображаемых в военных фильмах советской эпохи. Полумрак и солнце, которое вспыхивает на перилах и паркете в самых неожиданных местах… Ему там и взяться-то неоткуда, а оно – пожалуйста… Молоденький сержант снял брезент с Витькиной машины… Спрашиваю: «Зачем закрыли?» – «Слишком много зевак собирается». И неудивительно. От «москвича» остались только задние колеса и крышка багажника… [844]

Необходимые документы Наталия передала приехавшей с Каспаряном Марьяне Цой и больше не лезла в это дело. Ходит очень неприятный слух, что якобы Наталия и Марьяна ругались там, в Латвии [845] , но это совершенно не так. Конечно, никто ни с кем не ругался, у Марьяны с Наташей никаких конфликтов и взаимных претензий никогда не было. Они обе всегда вели себя достаточно мужественно. И в Латвии приехавшая Марьяна избавила Наташу от многих неприятных формальностей.

Марьяна Цой:

В десять утра на следующий день после несчастья я уже сидела у следователя и подписывала бумаги. А еще через сутки мы выехали оттуда, увозя с собой Витю [846].

Из заключения криминалистической экспертизы ГАИ по делу № 480:

15 августа 1990 года в начале 12-го утра уже начало припекать солнце, было примерно 28 градусов тепла. Видимость в это время была ограниченной, асфальт – сухим. Скорость автомобиля «Москвич-2141» в момент столкновения составляла не менее юо км в час. Скорость автобуса «Икарус-250» – не превышала 70 км в час. Столкновение произошло за 12 метров от мостика через речку Тейтупе. После столкновения автомобиль «Москвич-2141» отлетел и ударился о перила мостика.

Алексей Макушинский:

Вечером накануне своей гибели Цой зашел ко мне, чтобы взять у меня будильник – хотел рано утром ехать на рыбалку. Возможно, что он и вправду заснул на обратном пути за рулем. Потом мы с Наташей его искали, нашли уже в морге в Тукумсе, везли в Петербург и т. д. Сильнейшие, как вы понимаете, были переживания [847].

Сотрудники ГАИ так и не нашли тормозного следа «Москвича» на крутом повороте. Изучив след протекторов шин, следователи, к своему изумлению, пришли к выводу, что как минимум последние 233,6 метра (примерно 7 секунд движения) до места аварии Цой почему-то ехал по правой обочине дороги. След протектора от правого колеса его «москвича» отмечен на правой обочине за 21 метр до мостика, от «кармана» автобусной остановки. Криволинейный. Через 11,5 метра после моста след круто выходит с обочины на асфальтированную часть дороги по направлению к точке столкновения. Следов торможения не обнаружено. Заснул ли Цой за рулем или задумался – этого уже никто неузнает. Официальным расследованием установлено, что «…автомобиль „Москвич-2141“ допустил касание столбика ограждения моста, именно после этого пошел юзом, и его выкинуло на встречную полосу под колеса „Икаруса-250“, а затем, после столкновения с автобусом, отбросило обратно – к перилам моста».

Марина Тихомирова:

После беседы с ментами поехали на место происшествия. Игорь обползал все шоссе и окрестности в радиусе километра, спускался к речке, в которую угодил автобус… Мне показалось, что мы провели там полдня… Игорь, проведя расследование, пришел к выводу, что это все-таки несчастный случай. Если человек встал затемно, провел несколько часов с удочкой над неподвижной водой, а потом выехал на относительно спокойную дорогу в солнечный, именно солнечный полдень, то 99 % из юо, что он может заснуть за рулем (из собственного опыта). Следователь с нами разговаривать не стала. Бог ей судья… [848]

Эрика Ашмане:

15 августа 1990 года, в 11.30, в составе оперативной группы я выехала на место происшествия на дороге Слока – Талей, 35-й километр. На месте дознанием было установлено, что водитель автомашины «Москвич-2141» – Цой Виктор Робертович – не справился с управлением автомашиной и заехал на левую сторону дороги, где столкнулся с автобусом «Икарус-250». Водитель Цой на месте скончался от «тяжелой тупой травмы головы, ушиба головного мозга и многооскольчатых переломов тела» [849]. По моему субъективному мнению, Цой задремал за рулем. Погода тому способствовала. Он возвращался с лесного озера, где с шести часов утра был на рыбалке. Это километрах в 14 от места столкновения. Ехал на высокой скорости. А из-за поворота со скоростью 60–70 километров в час выехал автобус, которого он не заметил. Несомненно, что скорость Цой превысил сильно, и мое мнение: даже если бы не было автобуса, он все равно врезался бы в деревья на повороте. Хотя удар был бы, конечно, слабее [850].

Из воспоминаний очевидца:

Ранний подъем дал о себе знать на обратном пути, на самом сложном участке дороги – около трехсот метров между 34-м и 35-м километрами шоссе Юрмала – Талей. Там две крутые извилины, посреди которых узенькое бетонное ограждение маленького моста. Сейчас с обеих сторон этого участка стоят предупреждающие знаки и требуют снижать скорость хотя бы до 70 км/ч, притом что гоняют по этому шоссе обычно 100–150 км/ч. В 90-м знаки если и были, то Цой, проезжавший там в без двадцати двенадцать, их, вероятно, или проспал, или с устатку не заметил [851]. Между двумя ограждениями моста чуть больше двух метров, вот одно из них он сперва и зацепил, а потом уже попал под колеса местного автобуса (и да, это правда был «икарус»). Одни говорят, что его «москвич» просто смяло в гармошку, другие утверждают, что части от автомобиля разлетелись на несколько метров вокруг; как бы там ни было, в любом случае шансов выжить не было никаких [852].

Степан Живов:

Последний раз я видел Цоя 14 августа 1990 года. Водил он плохо, конечно, только начинал. «Москвич» его был по тем временам очень мощный, с жигулевским движком. Связка поворотов перед Кестерциемсом и впрямь сложная, я сам однажды чуть не улетел в этом же месте… Уверенно могу сказать, что именно тот поворот, на котором разбился Цой, один из самых опасных на всей трассе Рига – Талей [853].

Во дворе рок-клуба в день похорон Виктора Цоя. 19 августа 1990 года. Фото – Валерий Лаврешкин

Из воспоминаний очевидца:

Уже через несколько часов к хутору «Зелтини» в Плиеньциемсе, где Цой отдыхал, начали съезжаться фанаты. Собственно, только тогда хозяева и узнали, кто к ним каждое лето приезжал. Скоро фанатов стало так много, что хозяевам хутора пришлось обзвонить всех своих знакомых из Риги, Юрмалы и ближайшего Тукумса, чтобы они приехали и окружили место кольцом из автомобилей. За пределами этого кольца «киноманы» устроили палаточный городок и не уходили еще дня 2–3 [854].