Аркадий Лисенков - Музыка созидающая и разрушающая

Социальные болезни лечить трудно, наскоком здесь ничего не добьешься. Но ясно, что не следует хотя бы способствовать распространению очага заболевания вширь и вглубь — пора перестать рекламировать рок с помощью средств массового общения. Право же, у них есть более достойные задачи. И вряд ли стоит, даже по неведению, призывать к диалогу между поклонниками рока и классики — врачи во время эпидемии не советуют здоровым людям общаться с заболевшими.

Весьма действенным способом разрушения национальных культур является отрицание культурных различий между народами: навязывание людям чужих, не по мерке сшитых культурных моделей само по себе достаточно губительно. Так, долголетняя пропаганда в различных странах Африки и Азии западного образа жизни, американизированная массовая культура привели к тому, что затронутые масс-культом слои населения, так и не став американцами, свое собственное культурное лицо зачастую теряли. То же самое порой происходит и с европейцами, некритически принимающими чужие культурные образцы. И вопрос этот не исчерпывается только «американичаньем». В качестве привоя (сосущего, кстати, соки подвоя) вполне может быть использована и «экзотическая» культурная модель, примером чему является движение панков, в частности панк-рок.

По мнению британского исследователя молодежной поп-культуры Дика Хебдиджа, «наиболее заметная среди панк-групп, «Клэш», испытала глубокое влияние не только музыки, но и внешнего вида и манер черных уличных музыкантов Ямайки». Панк-музыкант Ричард Хелл вообще заявил в 1977 году, что «панки — это ниггеры». Сегодня можно говорить о целом «негритянском», «карибском» стиле, сильно повлиявшем на вкусы части западной молодежи. Стиль этот — броское сочетание торчащих вихров, якобы военной одежды «маскировочной» расцветки с марихуаной — возник в «цветных» пригородах западных промышленных городов, откуда, в свою очередь, стал проникать в близлежащие «белые» рабочие районы.

Первоначально этот стиль одежды и поведения означал принадлежность «цветных» молодых людей к ямайской секте «растафариан», верящих в то, что вступление на эфиопский трон императора Хайле Селассие, ранее звавшегося Растафари, знаменовало собой якобы исполнение «библейских» предсказаний о неизбежности падения «белой» власти и начале возрождения черной расы. А молодые рабочие, заимствовавшие внешние черты «растафарианского» стиля, вряд ли действительно были озабочены возвеличиванием «великой черной расы». Так же и происхождение многих панков из рабочих семей не дает нам права считать их выразителями политических и общественных чаяний молодых рабочих. Нет, панки для этого слишком аполитичны. Причем аполитичны они наступательно, так сказать, «убежденно аполитичны». Стоит лишь вспомнить заявление известного панк-музыканта Дэвида Боуи: «Гитлер был первой суперзвездой. Он делал это действительно здорово»,— чтобы понять, каким хламом набиты зачастую головы западных молодежных «кумиров». Жаль, если на них походят порой и наши местные «кумирчики».

Явная аполитичность панков указывает на то, что в принятии «растафарианского» стиля жизни ими двигало лишь понятное подростковое желание выделиться из толпы во что бы то ни стало, поиграть в отрицание всего и вся. Выделиться же с помощью какого-то настоящего действия, поступка, достижения какой-то относительно важной цели достаточно трудно. Куда легче выкрасить в какой-нибудь замысловатый цвет вихры, загримироваться, украсить себя английской булавкой, надеть пятнистые штаны и сверху что-нибудь поярче, чтобы больше походить на какого-нибудь пуэрто-риканского шалопая из пригорода Нью-Йорка.

Но если, например, в Британии увлечение «негритянским» стилем, музыкой рэггей, брейк-танцами в определенной мере объясняется тем, что в стране в последние десятилетия резко возросло количество «цветного» населения из бывших колоний, то появление «панкующих» юнцов в Венгрии или СССР есть лишь историческое недоразумение. Ведь поддаваться навязываемому извне «панк-культу» мы можем лишь по недоразумению (недомыслию). Не говоря о моральной стороне вопроса, откровенном цинизме, поклонении Злу, прославлении насилия, которыми наполнена поп-музыка и поп-искусство в целом. Ну не смешно ли, в самом деле, нам, русским, сходить с ума от Армстронга, Пресли, «Битлз», «Аббы», «Бони М» или Дэвида Боуи, когда мы являемся прямыми наследниками одной из самых мощных в мире культур и обладателями огромного музыкального богатства, включающего в себя и народные песни, и танцы, уходящие корнями в века, и великолепные духовные песнопения — столь же прекрасные, как и наша иконопись, и возникшую, собственно, лишь в XVIII столетии, но стремительно достигшую мировых высот светскую музыку!

Всякому цветку должно быть место под солнцем, и пусть американцы и дальше развивают свой джаз, пусть продолжает звучать неаполитанская песня, пусть в Андалузии продолжают танцевать фламенко, а в Аргентине танго, пусть в Швеции продолжают играть на волынке, а в Грузии на зурне. Только всячески развив свои национальные культурные традиции, народ может противостоять натиску космополитической массовой культуры и сохранить свое лицо, свою душу. Замечательно, что чуть ли не вся Эстония время от времени принимает посильное участие в певческих праздниках. Прекрасно, что в Грузии дети посещают уроки народной песни. Это живые примеры действительно внимательного отношения к национальной музыкальной культуре. В таких условиях во многом сглаживается вредное влияние масс-культа. И уже не столь опасны В. Леонтьев, поющий про «неувядающий канкан» (танец с неприличными телодвижениями) и «хозяйку кабаре — судьбу», и А. Пугачева, кричащая с экранов телевизоров «Я тебя хочу!»(?).

Эстония, Литва, Грузия, Армения сегодня могут служить нам примером бережного, сыновнего отношения к культурным традициям матери-Родины. К сожалению, наша русская народная песня долгое время явно находилась в небрежении. По радио из года в год прокручивалось лишь несколько десятков народных песен, в то время как в одной только Области Войска Донского бытовало их около четырех тысяч! И лишь в 1962 году в Волгограде писатель Борис Екимов издал относительно большим тиражом небольшой сборник «Песни донских казаков». Нужны, ох как нужны такие «областные» песенники и обязательно с нотами, ведь многие мотивы успели забыться! Нельзя же держать народ на постоянной эстрадной «диете». У нас, к сожалению, сегодня почти утеряна даже традиция солдатской народной песни. И песни, создающиеся теперь в действующей армии, нередко представляют собой простую переделку эстрадных шлягеров (сами шлягеры все же не очень-то поют). А ведь русские воинские песни были, по отзывам специалистов, одними из лучших в мире. И сегодняшняя популярность телевизионного конкурса солдатской песни свидетельствует о глубоком интересе к ней.