Андрей Васильченко - «Лили Марлен» и другие. Эстрада Третьего рейха [без иллюстраций]

В эстрадной музыке Третьего рейха фигура Пауля Линке занимала особое место. В то время как представители жанра «легкой музыки» пытались, с одной стороны, проявлять уважение к прошлому (имеется в виду период до 1918 года), с другой стороны, занимались поиском форм, приемлемых для национал-социалистического режима, вдобавок ко всему пытаясь работать на перспективу (Третий рейх грозился быть тысячелетним государством), Пауль Линке был одновременно и образцом для подражания, и символом «новой легкой музыки», и отцом-покровителем эстрадного жанра. Его шлягеры не имели ничего общего с «однодневками» «эпохи культурного упадка». Нацистам льстило, что сам Линке в годы Веймарской республики не отказался «под давлением невежества» от своего стиля в пользу коммерческого успеха и музыкального новаторства. Эстрадных музыкантов в его фигуре привлекало то, что он, являясь плотью от плоти «легкой музыки», достиг такого уровня признания, что стоял в одном ряду с именитыми «серьезными» музыкантами. При этом он был настолько уверен в себе, что не опасался быть скинутым с музыкального Олимпа за свою открытую критику консерватизма «симфонистов». В одном из номеров «Популярной музыки», посвященном 70-летнему юбилею Пауля Линке, было написано, что «в искусстве Пауля Линке были объединены популярность и солидное мастерство».

Для национал-социалистических властей Пауль Линке был идеалом всерьез воспринимаемого эстрадного композитора, чьи музыкальные произведения «во времена Веймарского грехопадения музыки до уровня хот-джаза не были заражены бактериями разложения». Напротив, песни и мелодии Линке постоянно передавались по немецкому радио. Власти Третьего рейха не могли не учитывать и то обстоятельство, что Линке был фактически первым немецким эстрадным композитором, который получил международное признание. Именно он был первым немецким эстрадником, которого Би-би-си пригласила в Лондон. Несмотря на то, что немолодой музыкант всегда выказывал склонность к «немецкой неторопливости», его нельзя было отнести к реакционному музыкальному лагерю. Многие отмечали, что даже в старости он оставался искателем и в чем-то даже экспериментатором (естественно, речь шла о приемлемом для нацистов музыкальном новаторстве). Один из его последователей, Франц Йозеф Адльдингер, подчеркивал, что Пауль Линке никогда не был «классическим консерватором», но являлся «новатором». Он фактически предвосхитил появление современных (для того времени) форм фокстрота («Маленькая официантка»), не чурался писать музыку в стиле кекуоки [9](«Мечтания негра»). Он делал блестящие «специальные аранжировки», сочинял шуточные композиции для больших и джазовых ансамблей, что не мешало ему никогда не признавать джазовую музыку в ее американском понимании.

Звезда Пауля Линке никогда не сияла столь ярко, как во времена Третьего рейха. Серьезный (но не занудный), народный (но не реакционный), непоколебимый (но не закостеневший), успешный (но непревративший музыку в коммерческий проект), современный (но не модернистский) композитор охотно принимал похвалы от национал-социалистических властителей, выполняя их просьбы и задания. Так, например, он две недели кряду выступал в одном из дворцов спорта, давая концерты по линии сообщества «Сила через радость». Он прекрасно понимал, что его выступления были не просто музыкой, а «воспитанием в немецких рабочих общих переживаний», что являлось одной из задач руководства «Немецкого трудового фронта». Но все-таки из всех перечисленных преимуществ его карьере в Третьем рейхе способствовало прежде всего то, что он был чистокровным немцем, то есть «арийцем на все 100%».

Власти никогда не забывали об «услужливости» Пауля Линке. Об этом свидетельствуют хотя бы торжества, посвященные его 70-летнему юбилею. Они проходили 7 ноября 1936 года в помещении «Товарищества немецких деятелей искусства». Их организатором был вице-президент Имперской палаты культуры и статс-секретарь Имперского министерства народного просвещения и пропаганды Вальтер Функе. Не присутствовавшие на данном мероприятии Гитлер и Геббельс прислали свои сердечные поздравления, к которым прилагались их портреты (в Третьем рейхе это считалось одной из высших форм благоволения со стороны нацистских бонз). На самом чествовании юбиляра присутствовали такие «культурные» величины Третьего рейха, как Пауль Гренер, Бенно фон Арент, Ганс Хинкель, Лео Риттер, Карл Штиц и пр. Вечером того же дня Пауль Линке давал концерт в театре, который располагался в так называемом Адмиральском дворце. Когда он взмахнул дирижерской палочкой, чтобы оркестр начал исполнение увертюры из «Фрау Луны», музыке внимали рейхсмаршал Герман Геринг и возглавивший после казни Эрнста Рема штаб штурмовых отрядов Виктор Лютце.

Для празднований, которые должны были проходить 1 мая 1936 года, руководство Третьего рейха дало задание сочинить специальный марш, приуроченный к данному событию. Как ни покажется странным, но выполнение данного поручения было доверено отнюдь не какому-нибудь «старому члену» нацистской партии, и даже не одному из авторитетных композиторов, как, например, Линке или Лехар. Написание марша было поручено специалисту по рекламе Гансу Францу Бекману и Петеру Кройдеру, композитору, известному своими популярными песнями. Некоторые немецкие исследователи полагали, что подобное сотрудничество национал-социалистических властей с представителями легкой музыки было скорее «исключением из правил». Оно могло быть объяснено только «пристрастием Гитлера к творениям Кройдера». Подобные утверждения свидетельствовали о явной недооценке рядом исследователей и искусствоведов эстетической приемлемости нацистскими бонзами легкой музыки, равно и готовности целого ряда эстрадных композиторов пойти на культурный компромисс с руководством рейха. Петер Кройдер проявил себя в качестве национал-социалистического композитора еще в 1935 году, когда проходили съемки посвященного вермахту фильма «День свободы». Ему удалось справиться, казалось бы, с невыполнимой задачей, — он вписал свои музыкальные мелодии в шум гусениц техники и гром орудий. Сделано это было при помощи очень искусного звукомонтажа. Петер Кройдер, который после войны в своих мемуарах утверждал, что никогда не сочувствовал нацистам и не был активным членом Имперской палаты культуры, а на время войны даже эмигрировал в Швецию, в 1938 году отличился созданием песни «75 миллионов». Она была посвящена аншлюсу Австрии, бескровному захвату территории этой европейской страны германскими войсками. Сами немцы любили называть её «цветочной войной», так как население Австрии встречало захватчиков букетами цветов. Собственно название песни Кройдера отражало количество населения «Великогерманского рейха» после аншлюса Австрии.