Мишель Шион - Звук: слушать, слышать, наблюдать

Моя гипотеза состоит в том, что требование словесной точности – важнейшее средство совершенствования и культивирования восприятия, способ воспитать более ответственное слушание. Именно она позволяет нам быть не объектом, а субъектом наших ощущений, говорить о них и брать на себя ответственность за свои слова.

Но эта словесная точность бессмысленна и приведет к появлению жаргона, если не извлечет максимальную пользу из уже существующей лексики, которая дремлет в книгах.

Возможно, эта лексика окажется ненадежной, полной двусмысленностей и неопределенностей, восходящих к эпохе, когда звук еще не фиксировался, не возникал без «причины» и не был доступен для многократного прослушивания. Но сначала необходимо произвести инвентаризацию этой лексики.

Мы напрямую занялись этим вопросом, чтобы при помощи словарей сделать выборку соответствующей лексики из некоторого числа научных или литературных текстов разных эпох, и заметили, что таких слов гораздо больше, чем принято думать. Проблема в том, что они входят в так называемый пассивный словарный запас .

Моя работа по инвентаризации слов, обозначающих звуки, во французском и некоторых других языках опиралась на сотни текстов, книг и источников и показала, что они дополняют друг друга. Французский язык может иметь больше слов для обозначения одного типа звуков, какой-то другой язык – для другого. Почему бы тогда не создать международный лексикографический запас ?

Если в английском языке есть слово, более четко и ясно обозначающее тот или иной аспект звука, а во французском для него нет аналога, возможно, следует позаимствовать это слово из английского. Правило, по которому прежде чем описывать звук, нужно выяснить, не существует ли для него его слова, пусть даже приблизительного, и какое слово из имеющихся подходит больше, какое более однозначно, – это правило, заставляющее работать восприятие, потому что оно заставляет выбирать. Это требование, безусловно, идет вразрез со множеством тенденций, которые констатируются и даже намеренно насаждаются в современном обществе – пестуемых рекламой тенденций использовать весь ореол коннотаций слова, искать максимально неоднозначные слова.

5.2. Пересечения неизреченного образуют сетку

Очевидно, что поиски адекватного слова порождают неудовлетворенность, смешанную с реальным удовольствием от именования, которого не дает нотная запись – как правило, грубая и неполная. Мы имеем в виду, что поначалу, вооружившись терминами «стрекотание», «шуршание», «импульс», которыми мы время от времени пользуемся, мы испытываем гордость, а затем замечаем, что отнюдь не все можно ими назвать. Они начинают нас раздражать, нам кажется, что мы упускаем что-то важное или, наоборот, пускаемся в излишние уточнения. К тому же, что толку, что мы можем обозначить словом «импульс» короткий звук, который, как нам казалось, мы прекрасно распознавали и изолировали и до того, как узнали, как он называется? Не являются ли предметом нашего любопытства скорее звуки с долгой длительностью, для которых не применяются или плохо подходят шефферовские термины, и не возникает ли искушения указать на пробелы или неудачи в любом именовании?

На самом деле мы не правы, потому что именно слово «импульс» позволяет постепенно осознать то, что им не является. Наша неудовлетворенность конструктивна и означает, что мы действительно кое-что уловили. То или иное слово, представляющее, как кажется, относительный интерес, вроде слова «зернистость» (потому что у большинства звуков зернистости нет), заставляет прислушиваться к тому, что есть там, где нет зернистости, задаваться вопросом о том, значимо ли его отсутствие для восприятия и т. д.

Каждое слово несет в себе собственное неизреченное, то, что оно не именует, свою структурирующую ось. И пересечение этих вербальных лакун создает сетку восприятия, мало-помалу организуя и выстраивая его.

5.3. Путешествие в двуязычие: история мухи

Возьмем конкретный язык, французский, а в нем все существительные с суффиксом - ment , которые могут применяться к восприятию звуков. У них разный статус, разный смысл и узус. Одни, как grésillement (хруст, стрекотание), почти всегда относятся к восприятию звуков. Другие, как frottement (шуршание в результате трения), относятся не только к слуху, но и к некоторой деятельности или движению, которые не всегда бывают звуковыми.

Возьмем слово bourdonnement (жужжание), часто использующееся во французской литературе для описания насекомых. «Залетела муха». Эта фактическая (даже не звуковая) нотация у Гюго вызвала у нас при чтении воспоминание о жужжании 153. Но вот мы читаем у Сент-Экзюпери в сцене, в которой герой входит в комнату: « Les mouches grésillaient » (мухи стрекотали) 154. Стрекотали? Действительно, мухи, упрямо бьющиеся о стекло, издают высокий звук, более близкий к резкому и отрывочному стрекотанию, чем к жужжанию, более низкому и непрерывному. Сент-Экзюпери с точностью, свойственной писателям, пробудил наше восприятие.

Еще один метод изучения – путешествие в двуязычие. Возьмем франко-немецкий и немецко-французский словарь Larousse 1963 года и посмотрим слово bourdonnement . Мы увидим большой список переводов: das Schwirren , das Brummen , das Dröhnen . В нем также будут существительные на Ge- , указывающие на множество человеческих голосов: das Gesumme , das Gemurmel . А также мы увидим нюансы, на которые указывают глаголы: brummen , summen , schwirren , schnarren , schnurren , surren , sausen , brausen ! Нам остается только поискать цепочки слов.

В немецко-французской части словаря brummen переводится как bourdonner , grommeler , grogner , maugréer , bougonner , murmurer (жужжать, хрюкать, бурчать, ворчать, брюзжать, шептать) со следующими примерами: « Die Fliegen brummen » (мухи жужжат), « Die Glocke brummt » (колокола звонят): не предполагает ли это слово коллективное прослушивание колокольного звона? Der Kreisel brummt : фрезер гудит. Однако список примеров подразумевает очевидную отсылку к голосу.

Summen – это bourdonner , ronfler (гудеть, храпеть). « Die Mücken, die Bienen summen »: комары, пчелы гудят. « Es summt mir in den Ohren »: у меня в ухе шумит.

Schwirren – свистеть, шуметь, шелестеть, гудеть. Пример: « Der Pfeil schwirrt durch die Luft »: стрела свистит в воздухе, пролетает со свистом; « Die Lerche schwirrt »: жаворонок стрекочет; « Mir schwirrt der Kopf »: у меня кружится голова.

Surren – храпеть, шуметь. « Die Kugel surren» : снаряды свистят (здесь противоречие между переводом и примером).

Sausen – свистеть, пролетать на большой скорости. « Der Wind saust »: ветер свистит. « Es saust mir in den Ohren »: у меня гудит в ушах (или свистит?).