Максим Кравчинский - История русского шансона

Еще вариант рождения «шедевра» от коллекционера Григория Сухно:

…Этой статьи Савич не писал, ибо родилась она в недрах спецслужб, была навязана редакции — с подписью известного репортера О. Савича для авторитета.

Перенесемся мысленно в декабрь 1941 года. Неделю-другую назад окончилась одна из наиболее кровопролитных битв Великой Отечественной — битва под Москвой. Казалось бы, что власти не до «Чубчика». Но в начале зимы 41-го в Одессе распространялись слухи о предстоящих концертах Петра Лещенко, которые сначала планировалось провести в Оперном театре в январе 1942-го.

«Одесская газета» писала: «Знаменитый, неподражаемый исполнитель русских и цыганских танго, фокстротов и романсов, напетых на пластинках фирмы „Колумбия“ и разошедшихся по всему миру, Петр Константинович Лещенко дает концерты в помещении Одесского театра оперы и балета».

Когда сведения из оккупированной Одессы по каналам спецслужб проникли в Москву, из верхних эшелонов власти поступил приказ: срочно оболгать и оклеветать легендарного певца в центральной печати. И слепленный пасквиль был немедленно опубликован. Это был заочный смертный приговор «бессарабскому соловью».

Что ж, может, было и так…

К слову сказать, сохранились документальные подтверждения не только о концертах артиста, но и о выступлениях Лещенко по радио на занятых врагом территориях.

Эти программы имели место в 1943–1944 гг., о чем неоднократно сообщала пресса оккупационных властей.

Из газеты «Голос Крыма» (5 декабря 1943 года):

«В пятницу 3 декабря выступил по радио известный за границей исполнитель цыганских романсов и жанровых песен, эмигрант Петр Лещенко. Он исполнил на русском языке четыре песенки, в том числе „Прощай, мой табор“ и свою коронную песенку — „Чубчик“. Голос певца звучал прекрасно и приятно обрадовал удивленных симферопольских радиослушателей, для которых его выступление было сюрпризом. Певец даст в Симферополе открытый концерт».

По иронии судьбы заметка вышла ровно два года спустя, день в день после публикации статьи Савича в «Комсомолке». Автор новости сообщает, что в эфире звучали исключительно песни в исполнении Лещенко. Но что там было на самом деле — поди знай сегодня.

Но были и другие примеры, не оставляющие сомнений в причастности того или иного артиста к фашистской пропаганде.

«К гитлеровцам пришло из среды русских эмигрантов (…) самое малое число, — пишет Л. Любимовв мемуарном труде „На чужбине“. — Либо особо ретивые „белые вояки“, либо псевдохитрецы, вообразившие, что выйдут сухими из воды, а на самом деле попавшие в помойную яму, либо по духу прирожденные лакеи, либо тупые до кретинизма…»

Некто А. Максимовв мемуарном труде «Так было» вспоминает о своем участии в «Русском корпусе», профашистской организации русских эмигрантов, созданной в 1942 году в Белграде белым генералом Стародумовым для борьбы с коммунизмом.

«…Середина мая 1942 года. На белградском вокзале нас встретили с оркестром. Были произнесены, как полагалось, торжественные патриотические речи…И нас строем повели в казарму. Нас разместили и выдали обмундирование, сшитое из югославского сукна коричневого цвета, пилотку и обмотки… И пошла обыкновенная казарменная жизнь…

Время от времени, с пятницы на субботу, устраивались вечера-концерты, на которых присутствовали белградские дамы, корпусные и немецкие офицеры. Гвоздем этих концертов было выступление Морфесси, исполнителя русских народных песен, и других звезд Белграда. Говорили, что шампанское лилось рекой…»

Да, к сожалению, бывший «царский любимец» Юрий Морфессивступил во время войны в артистическую бригаду при «Русском корпусе» и разъезжал с концертами для частей рейха, армии Власова и прочих врагов СССР.

Кроме того, среди добрых знакомых Юрия Спиридоновича находился не кто иной, как Василий Викторович Бискупский(1878–1945), гвардейский офицер и бывший муж певицы Анастасии Дмитриевны Вяльцевой.

Похоронив в 1913 году любимую жену, он продолжил военную карьеру, в революцию стал ярым сторонником, а короткое время спустя — непримиримым противником большевизма и посвятил этой борьбе всю дальнейшую жизнь. В Мюнхене эмигрант Бискупский знакомится с Адольфом Гитлером, а в ноябре 1923 года, после провала «пивного путча», укрывает его на своей вилле. Фюрер не забыл об услуге и после прихода к власти назначил Бискупского начальником управления по делам русской эмиграции в Германии.

Сто против одного — Морфесси был знаком с «гауляйтером», и знаком накоротке. Еще в сезоне 1909–1910 гг. Вяльцева играла роль Кати в музыкальном обозрении «Цыганские песни в лицах» на сцене Петербургского Малого театра. В этом ревю принимал участие и Юрий Морфесси…

Последними пластинками, которые записал Баян, стали 4 диска, напетые им в Берлине… в 1943 году!

Ни Бискупский ли выступил «продюсером» записей старого приятеля Морфесси в Берлине 43-го? Разгар войны, на фронтах ситуация, прямо скажем, «не ах», — вроде бы не до музыки. Тем более странно надеяться сделать бизнес на паре дисков русского эмигрантского певца, к тому же основательно подзабытого аудиторией (до этого пластинки исполнителя выходили в 1930 г.).

Сам факт записи (с учетом обстоятельств и места) кажется изначально не коммерческим, но заказным мероприятием. Да и тираж дисков оказался ничтожно мал.

Крупный исследователь ретроэстрады В. П. Бардадымговорил без обиняков:

«В июне 1943 года 60-летний Юрий Спиридонович, грустный, но не потерявший голос, был приглашен в Берлин граммофонным обществом „Полидор“, чтобы сделать несколько записей. Он исполнил с хором и оркестром под управлением А. Шевченко восемь популярнейших вещей из своего богатого репертуара: „Прощай, мой табор!“, „Чубчик“, „Цыганка Аза“, „Помню я…“, „Эй, ямщик, гони-ка к Яру“, „Гори, гори“, „Ехали цыгане“ и „Любовь цыганки“. Эти записи стали его „лебединой песней“: больше он нигде и никогда не записывался…»

Посмотрим на берлинский вояж внимательнее. В то время когда работа над этой книгой близилась к завершению, из Швейцарии пришла крайне любопытная информация — немецкая пластинка фирмы «Полидор», выпущенная в конце 1941 года.

На этикетке значилось — «фокстрот». Но звучал там отнюдь не популярный танец.

На диске была записана песня в исполнении некоего Александра Шевченко. Да-да, того самого, с чьим оркестром два года спустя будет записываться Морфесси. Что же исполнял русский музыкант Шевченко?

А исполнял он на мотив известной народной песни «Ой, полным-полна моя коробушка…» буквально следующий текст: