Олег Мухин - Pink Floyd: Кирпич к кирпичу

Он действительно здорово играл как на гитаре, так и на фортепьяно — я готов был избить этого маленького мерзавца, настолько он был хорош!

МЭТ СНОУ: А Грейс Джонс, на чьей пластинке «Slave To The Rhythm» ты играл?

ДЭВИД ГИЛМОР: Я никогда не встречался с Грейс Джонс. Ко мне обратился Тревор Хорн, и я отправился в их студию «SARM East» со своей аппаратурой. Стив Липсон и Тревор уже были там, у Тревора было ужасное пищевое отравление, и его рвало каждые три минуты. Он лежал на полу, пытался продюсировать альбом и блевал в мусорное ведро! Думаю, они по обыкновению загнали все, что я сделал, в синклавир и попытались извлечь пользу из моих набросков некоторое время спустя, поскольку тогда Тревор был очень болен, бедный парень.

МЭТ СНОУ: В каких случаях ты платишь за сессию?

ДЭВИД ГИЛМОР: Если мне нравится артист, или если я мог бы у него чему-то научиться, или если это мои друзья.

МЭТ СНОУ: К какой категории относится группа «Arcadia»?

ДЭВИД ГИЛМОР: Не знаю. Я считал, что мог бы чему-то у них научиться, — однако я научился не многому. Но они прекрасные люди, Саймон ле Бон и… э… как его имя? Я никогда не был большим знатоком «Duran Duran». Я просто иду и играю с людьми, которых я знаю. Я не хочу рассматривать себя как какую-то икону, которая снижает свою ценность тем, что играет на чьей-либо пластинке.

МЭТ СНОУ: Когда ты привлек внимание EMI к Кейт Буш, ты как бы приобрел имидж доброго дядюшки, протягивающего руку помощи новому поколению…

ДЭВИД ГИЛМОР: Неужели? Мы записали с Кейт парочку песен, я думаю. Если я вижу что-то, что кажется мне талантливым, и в особенности если это что-то преподносится таким образом, что большинство людей из звукозаписывающих компаний не заметят этого, пока что-нибудь не свалится им на голову с крыши, то у меня возникает желание привлечь к этому их внимание, что я и сделал с Кейт. Ее домашние демозаписи представляли собой писк и игру на ужасном фортепьяно, и они были записаны на очень старом магнитофоне. Я послушал их и понял, что она талантлива, но эти записи нельзя было нести в звукозаписывающую компанию. Чтобы идти туда, сначала нужно было послать эти демозаписи на фиг. Мы записали Кейт правильно, с приличным продюсером и с самым лучшим звукоинженером Джеффом Эмериком, сделали нормальную запись и представили ее EMI. И, конечно, там сказали: «Да, великолепно, мы берем ее».

МЭТ СНОУ: И, наконец, двухсотый и на сегодняшний день последний концерт в Небворте — какие у тебя варианты на случай дождя?

ДЭВИД ГИЛМОР: Варианты на случай дождя таковы: первый — уйти и оставить мокрую, несчастную публику под дождем; второй — немного отойти в глубь сцены — а если ты отошел в глубь сцены, то вся группа отойдет назад тоже — и не играть в полную мощь, поэтому публика по-прежнему сидит мокрая и несчастная; третий — просто насладиться дождем и проявить солидарность со слушателями. Если ты на сцене выглядишь так, будто тебе нравится дождь, то публика чувствует себя лучше и вся группа чувствует себя лучше. Поэтому на самом деле выбора нет.

МЭТ СНОУ: Ты сейчас в состоянии снова сделать альбом и турне?

ДЭВИД ГИЛМОР: Думаю, мы запишем еще один альбом и отправимся на гастроли, но, возможно, не на такие длинные, как эти. Я начал этот проект в апреле 1986-го, а сейчас июль 1990 года — больше четырех лет и почти 100 процентов моей энергии ушло на один проект. Сейчас у меня нет желания возвращаться в студию и проводить там много времени. Все очень просто. В моем возрасте меня насильно не заставишь заниматься этим. Есть масса других дел, на которые хочется потратить время, а музыка, несомненно, отняла огромное количество времени. Я знаю, что снова захочу повторить все это когда-нибудь, но не прямо сейчас.

Мэт Сноу.

«Q», сентябрь 1990 г.

Есть только один человек на земле, который не любит Дэйва Гилмора. Гилмор — спокоен, доступен, потрясающ и неимоверно богат. По словам Роджера Уотерса, он живая иллюстрация того, к чему может привести человека потакание страстям, описанным во многих альбомах «Pink Floyd». Лирика Уотерса являлась стержнем магии «Pink Floyd»; исполнение Гилмора придавало ей привлекательные черты. Уотерс ушел в 1986-м, унеся с собой сюрреалистическую часть творчества группы, и когда он узнал, что Дэйв, барабанщик Ник Мейсон и клавишник Рик Райт собрались продолжать выступать под именем «Pink Floyd», развернул против них военные действия. Распад группы, сопровождаемый сочувственным вниманием миллионов поклонников, стал драматической битвой между уотерсовским идеалом «Pink Floyd» и гилморовским прагматизмом. Гилмор был удачливей; мягкость его голоса и фирменная манера игры дали ему право на название «Pink Floyd».

Гилмор — в первую очередь гитарист и лишь во вторую оркестрант. А может быть, и в третью: длинные сессии альбома «A Momentary Lapse Of Reason» подтверждают это. Он не настолько хорош как сочинитель текстов песен, насколько интересен как собеседник, — он импровизатор, а не мыслитель. Концепты Уотерса брали начало в его личных переживаниях; стихи Дэвида включают обобщения, однако практически не выражают его личных взглядов на жизнь и на группу.

Флойдовское видео «La Carrere Panamericana», подтверждающее участие Мейсона и Гилмора в автогонках по Мексике в прошлом году, — это повод задать вопрос: насколько высоко оценят фэны, с нетерпением ожидающие первого за пять лет сингла флойдов, кино про богатого человека, в течение недели не вылезающего из гоночного автомобиля с плохим радиоприемом и горячими липкими сиденьями? Не проявляется ли в этом знаменитый гилморовский идеализм?

Да, есть только один человек в мире, который не любит Дэвида Гилмора. В течение долгого времени они с Дэйвом решали, что такое «Pink Floyd» и существует ли оный. В конце концов Уотерс уделил слишком много внимания группе, чтобы полагать, что «Pink Floyd» обойдется без него; Гилмор же слишком заботился о своей карьере, чтобы дела у группы шли хорошо. Уотерс всегда призывал к контакту, но ни разу так и не вступил в контакт. Раньше Гилмор был блоком питания для «Pink Floyd»; теперь блок питания превратился в саму машину. Даже Роджер Уотерс должен признать, что Дэйв хорошо делает свою работу.

МЭТТ РЕСНИКОФФ, репортер «Musician»: Альбом «A Momentary Lapse Of Reason», по-видимому, не имел целью радикально изменить стиль группы. Ты испытывал сложности при записи? Или ты пытался что-то доказать?

ДЭВИД ГИЛМОР: Я, безусловно, должен был доказать, что Роджер не является больше частью группы. Я полагаю, что люди неправильно понимают или истолковывают его роль в нашей истории. Мне было очень важно доказать, что мы по-прежнему настроены продолжать работать. Это была «жизнь после Роджера», понимаешь?

МЭТТ РЕСНИКОФФ: Замечательная песня — «A New Machine» («Новая Машина»), в конце которой ты высказываешь мысль, что мы пойманы в ловушку сами собой. Я не понял, было ли это оптимистичным комментарием или плачем заключенного. Но само это заявление как бы означает, что «Pink Floyd», с Уотерсом или без, разваливаться не собираются.